Глава 10

Даллас разбудили золотые лучи солнца, залившие спальню. Она нежилась в этом великолепном теплом половодье и сияла улыбкой, вспоминая чудесные райские сны, в которых была вместе с Чансом. В одном из этих снов на нем была ослепительно белая, отливающая серебром пряжка и он скакал на белом коне, подобно рыцарю Стефи. Как развеселился бы он, если бы она призналась, что во сне он стал ее Белым рыцарем!

Она шевельнулась. Даже мысли о нем воспламенили ее кожу. Даллас отбросила простыни и подставила себя солнечному свету. Раскладушки были пусты: дети встали несколько часов назад. Слава Богу. Она бы не смогла поднять на них глаза.

Никогда прежде она не испытывала такого покоя. Ее кожа пропиталась теплым, приятным запахом Чанса. Потягиваясь, она вспоминала изысканную страсть предыдущей ночи и сладость часов, проведенных в его объятиях после всего.

Казалось, она жаждала любви с тех пор, как умерли родители. И наконец обрела ее.

Чане не открылся ей, не произнес ни слова о любви, но она и так знала это. Чане не отверг ее за то, что она отдала свою дочь. Даллас смеялась над своими прошлыми сомнениями. Хотя все происшедшее с ней ночью было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Она встала и приняла душ. Томно и медленно она одевалась и готовила себя к встрече с детьми. На затуманенном паром зеркале она написала слова “мистер Чане Маккол”, а затем быстро стерла, подумав о том, как она еще глупа и молода.

В то утро она надела шорты, обнажившие ее ноги, и голубую рубашку, облегавшую грудь. В довершение туалета Даллас вплела в волосы голубую ленту, гармонирующую с цветом блузки и подчеркивающую цвет ее искрящихся глаз.

Обнаружив Патрика, смотрящего внизу “Тигра-4”, она мечтательно опустилась на кушетку рядом с ним. Она не разрешала ему смотреть этот низкопробный фильм, но была слишком счастлива, чтобы сделать мальчику замечание. Даже вид Кристофера Стоуна в гриме Тигра не раздражал ее, как всегда. Даллас смутно подивилась тому, что Стоун перестал ей докучать. Она бессознательно смотрела на него. Прядь коротких золотых волос касалась лба, будто колышущийся от ветра шелк, и он тоже встряхивал головой, как иногда Чане. Как иногда Чане…

Она подалась вперед, на самый край кресла. Какое сходство! Даллас прищурилась. Маска Тигра скрывала его черты — кроме рта, в точности такого же… В точности!

Каждый мускул ее тела напрягся. Даллас вспомнила, как отшатнулся от нее Чане, когда она сняла с него очки и сказала, что он выглядит как кинозвезда. Рот, улыбка, челюсть — все то же самое.

Но ведь у Тигра глаза голубые. Контактные линзы! Очки! Неудивительно, что Чане все время снимает очки: без них он видит лучше.

Волосы у Тигра светлые и подстриженные — Чане отрастил и покрасил их.

Она разволновалась. Ее сердце, смягчившееся было от любви, ожесточилось от ненависти. Но в тот же миг ненависть смыл поток печали. Мужчина, к которому она пришла, чтобы подарить ему свою любовь, просто использовал ее.

На экране Тигр говорил что-то резким голосом, и ее сердце затрепетало, слыша сходство голосов Стоуна и Чанса. Она с самого начала заметила: что-то не так с его акцентом. Но он сказал, что родился не в Техасе.

Дура! Она с криком вскочила с кушетки. Патрик взглянул на тетю, которая неожиданно сорвалась с места.

— Эй, не беспокойся! Тигр всегда выигрывает. Это моя любимая часть!

Даллас стояла у двери, словно ее парализовало, до тех пор, пока не закончился фильм и не появились крупные буквы через весь экран: Кристофер Стоун.

  46