Глава одиннадцатая

Натан.

Луна лила свой неверный свет сквозь стеклянный купол, слабо освещая спираль лестницы и худенького мальчика в руках у перепуганной Лейси, придавая всему какой-то призрачный вид.

Джо терпеть не мог, когда мать лезла к нему со своими приставаниями, и пытался вырваться. Лейси это ужасно обижало. Миднайт понял, что между матерью и сыном такая же бездна, как между мальчиком и им самим.

Джо попытался освободиться из материнских объятий с подчеркнутой грубостью, но за всеми этими жестами Миднайт видел свидетельство его одиночества, что напомнило ему Коула в том же возрасте. Что они, черт бы побрал, сделали с Джо?

Мальчик неуклюже проскакал еще несколько ступенек, не обращая внимания на вновь развязавшиеся шнурки. Он скалился как Коул, но двигался как Натан – легко, быстро и напористо.

– Это ж надо! – бросил он, доскакав до последней ступеньки, и смело направился к своему высокому двойнику. – Как это вы умудрились сделать такой же Холлоуин на башке, как у меня?

– Холлоуин на башке? – не понял Джонни.

– Ну, чего тут непонятного, волосы как у вампира.

– А, это у нас семейное.

– А мы что, родственники?

– Это долгая история, – протянул Миднайт, уклоняясь от ответа. Нагнувшись, он снова завязал шнурки на ботинках Джо. – В двух словах не объяснишь.

– Вы мой дядя или кто-то?

Наступила тягостная тишина. Миднайт почувствовал на себе тревожный взгляд Лейси. И Джо. Тот, помрачнев, переводил взгляд с Миднайта на мать и обратно.

– Или кто-то, – проговорил Миднайт, поднимаясь.

– А почему же вы к нам никогда не приходили?

Лейси начала бить дрожь. Она пыталась плотнее запахнуть халатик. Миднайт смотрел на Джо, но всем существом чувствовал, как напряглась Лейси, и это вызывало в нем враждебную реакцию.

Она десять лет прятала от него сына. Она была замужем за Сэмом. Выдала его, Миднайта, сына за сына Сэма. И из-за этого он чувствует себя не в своей тарелке в присутствии собственного сына. И в довершение всего он как последний дурак продолжает думать о ней.

– Я говорю, почему вы…

Лейси, спустившись вниз по ступеням, шикнула на него:

– Хватит приставать, Джо.

Губы у Джо скривились, и он с явной неприязнью посмотрел на мать.

– Уже время спать, Джо, – только и сумела выдавить Лейси.

– Каждый раз, стоит мне по-настоящему заговорить с кем-нибудь из взрослых, ты начинаешь нести какую-то ахинею, словно я маленький.

– Потому что ты всегда не вовремя, – проговорила Лейси, пытаясь прекратить дальнейшие расспросы.

– Как я могу заснуть, если не знаю, кто он? Лейси побледнела и закусила губу.

– Его зовут Джонни Миднайт.

У Миднайта заходили желваки на скулах. Может, это и правда, но не вся. Она не говорит, что я твой отец.

– Почему он тебя так сграбастал? Будто зол на тебя и ужас как тебя любит?

А малыш не глуп.

Джо бросал на Джонни любопытные взгляды.

– Папа никогда…

Джонни чуть не взорвался.

Сэм – папа, а он – так себе, сбоку припека.

– Джонни… старый друг.

И это все? У Миднайта пальцы сжались в кулаки. Эти ее недомолвки кого хочешь взбесят.

– Это ты к нему в больницу ходила?

– Да, – сказала она тем бархатным голоском, от которого слабел Джонни.

– То есть ты ухаживала за ним, когда он болел, – прокомментировал Джо неожиданно смягчившимся голосом. – Но почему же тогда…

– Почему да почему. Хватит, Джо. Сколько можно?

– Но я хочу знать, мама, а ты мне не говоришь.

– Я… я не могу. А теперь, будь добр, скажи мистеру Миднайту «спокойной ночи» и марш спать.

Стало быть, он – мистер Миднайт. Для своего собственного сына. Джонни сделалось не по себе.

Джо внимательно посмотрел на смуглое лицо Миднайта.

– Я вас еще увижу, мистер Миднайт? Миднайт готов был убить Лейси. Он снова присел на корточки.

– Джонни, – немного резче, чем надо, сказал он. – Зови меня Джонни и на «ты».

– Я привык называть взрослых по фамилии и на «вы».

– Я… видишь ли… не совсем как все взрослые. Идет?

  46