ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Ромэн замер. Сорка поняла, что совершила, возможно, самую большую ошибку в жизни. Лицо мужчины не выражало никаких эмоций, но глаза яростно горели. Он молчал, кажется, целую вечность, а его голос, когда он, наконец, заговорил, звучал холодно и с презрением.

— И что ты знаешь?

Ромэн задал вопрос, но Сорка была не настолько глупа, чтобы снова раскрыть рот.

— Мод тебе разболтала. Это могла сделать только она. И что же она тебе сказала?

Сорка никогда еще не видела Ромэна таким надменным и жестоким. Между ним и тем мужчиной, с которым она ела в ресторане и который так жарко целовал ее, — пропасть.

Ромэн приблизился, и Сорка почти вжалась в стену. Ей хотелось извиниться, сказать, что он пугает ее, но девушка не могла даже пошевелиться. Язык словно прирос к небу.

— Мод рассказала, что мама пристрастилась к опиуму еще ребенком, когда росла во Вьетнаме?

Сорка, завороженная его взглядом, лишь отрицательно покачала головой.

— А что моя мать прожила всю жизнь в наркотическом дурмане?

И снова девушка замотала головой. В ее глазах плескался ужас. Ромэн сделал еще один шаг в ее сторону.

— А сообщила ли она, что мать отказывалась от наркотиков, только когда была беременной мной и моим братом?

Ромэн был так близко, что Сорка чувствовала его дыхание на своей коже. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Сорке хотелось умолять его уйти и оставить ее одну, но она словно потеряла дар речи.

— А Мод рассказала тебе, что в семнадцать лет я нашел ее, мертвую от передозировки, и не узнал?

Сорка, не двигаясь, смотрела на Ромэна. Их взгляды встретились. Неожиданно он впился в ее губы, изливая в поцелуе всю свою немую ярость. Сорка попыталась оттолкнуть его, но ее рука так и осталась лежать у него на груди.

Прошло еще много минут прежде, чем Ромэн отстранился и посмотрел на Сорку. По ее щекам катились слезы. Вспухшие и раскрасневшиеся от поцелуя губы дрожали. О господи, внезапно понял мужчина, он так хочет эту несчастную наркоманку, что не в силах оттолкнуть ее от себя, как бы следовало!

— Ты спрашивала, что я собираюсь делать, Сорка... Что ж, отвечу. Я собираюсь немедленно овладеть тобой и удовлетворить желание, которое меня мучит.

— Но... то есть... ты не отправишь меня домой?

Мужчина покачал головой. Жестокая улыбка коснулась его губ.

— Ни за что. Ты мне слишком дорого стоила. — Он провел пальцами по ее щеке и губам. — Ты закончишь работу... и станешь моей любовницей.

* * *

Еще долго после того, как Ромэн вышел из ее комнаты, напомнив напоследок, что к пяти утра Сорка должна быть готова к съемкам, девушка сидела на кровати, ощущая странное спокойствие и вспоминая каждый миг ее разговора с Ромэном.

Она не любила мужчин. Считала их внимание грубым и назойливым, а в результате так и осталась неопытной во всем, что касается секса. Сорку терзал тайный страх, что она холодна в постели, а скорее всего, и вовсе фригидна. Прикосновения мужчин оставляли ее равнодушной. До того, как ее коснулся Ромэн.

Девушка легла в постель, свернувшись калачиком. Что же ей теперь делать? Выдать Люси она не может, а как в таком случае оправдаться самой? Жестокие слова Ромэна до сих пор звучали у нее в ушах. Как объяснить, почему она оказалась вовлечена в эту цепь ужасных событий? Сорка никогда никому не рассказывала о том, с чего все началось. Даже Кейт и брат ничего не знали, а ведь они были самыми близкими для Сорки людьми.

Не давала ей покоя и другая мысль: она девственница или нет? Разум подсказывал ей, что да, но из-за ее полной неопытности в этом вопросе сомнения все же оставались. А спросить у кого-нибудь она не решалась.

Девушка уткнулась лицом в подушку, стараясь прогнать все мысли. Но ей это так и не удалось.

  25