Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
1 
ВАЛЕРИЙ ДЕМИН
ЦИОЛКОВСКИЙ
- Ночные небеса в сияньи тайном звезд,
- Роднят меня с тобой сквозь бег тысячелетий.
- Все те ж они, как встарь. И те же миллиарды верст
- Разъединяют нас. А мы — земные дети –
- Глядим в ночной простор с поднятой головой.
- Хотим в сияньи звезд постичь законы мира,
- Соединив в одно их с жизнью роковой
- И тросы протянув от нас до Альтаира
- Я, как и ты, смотря на лучезарный хор,
- Стараюсь пристально проникнуть в сочетанья
- Живой мозаики, хочу понять узор
- Явлений жизненных и звездного сиянья.
- Для нас с тобою мир — родное существо,
- Столь близкое душе, столь родственно-простое,
- Что наблюдать за ним — для мысли торжество,
- Что радостно будить молчанье вековое
- В туманностях, во мглах, во глубине земной
- И в излучениях — солярном или звездном,
- Вскрывать покрытые глухою пеленой
- Перед невеждами — космические бездны.
- Для нас едино — все: и в малом и большом.
- Кровь общая течет по жилам всей вселенной.
- Ты подошел ко мне, и мыслим мы вдвоем,
- Вне всех времен земных, в отраде вдохновенной
- И вне пространств земных. Бежит под нами мгла,
- Стихии движутся в работе повсеместной,
- Бьет хаос в берег наш; приветлива, светла,
- Глядится жизнь сама из глубины небесной.
- И явственно сквозь бег измышленных времен
- И многомерные, крылатые пространства
- Пронизывает мир незыблемый закон –
- Стихий изменчивых под маской постоянства.
- И вот редеет мгла. Из хаоса стремят
- Формотворящие строительные токи,
- Иные времена иным мирам дарят
- И утверждают их движения на сроки.
- И в созиданиях мы чувствуем полней
- Взаимодействие стихий между собою –
- И сопряженное влияние теней,
- Отброшенных на нас вселенскою борьбою.
- Мы дети Космоса. И наш родимый дом
- Так спаян общностью и неразрывно прочен,
- Что чувствуем себя мы слитными в одном,
- Что в каждой точке мир — весь мир сосредоточен…
- И жизнь — повсюду жизнь в материи самой,
- В глубинах вещёства — от края и до края
- Торжественно течет в борьбе с великой тьмой,
- Страдает и горит, нигде не умолкая.
А. Л. Чижевский
Памяти профессора
Василия Петровича Селезнёва замечательного русского ученого-самородка,
теоретика космической навигации,
действительного члена Академии космонавтики имени К. Э. Циолковского
ОТ АВТОРА
Литература о Циолковском необозрима. Первые жизнеописания в виде статей и книг стали выходить уже при жизни ученого. И сегодня, пожалуй, не осталось такого уголка, куда не заглянули бы вездесущие биографы. Тем не менее, целый пласт духовной жизни основоположника мировой космонавтики до недавних пор (примерно до 90-х годов XX столетия) оставался terra incognita и, в некотором роде, даже запретной темой. Речь идет о Циолковском философе и мыслителе. Такая странная (на грани абсурда!) ситуация длилась долгое время при всем при том, что вклад основоположника космонавтики в философию русского космизма ни с чем не сравним. Продолжая общую тенденцию развития русской и мировой философии, скромный (с точки зрения окружающих) провинциальный учитель обогатил мировоззренческие и методологические основы науки новыми идеями, принципами и подходами, по существу задав вектор дальнейшего научно-технического прогресса.
После смерти мыслителя осталось превеликое множество неопубликованных работ — и прежде всего философского содержания. Некоторые из них увидели свет ещё при жизни автора, изданные мизерным тиражом за его личный счет в виде небольших брошюр, которые он сам и распространял. В течение многих лет они не просто не переиздавались, а преднамеренно игнорировались, — мол, это старческий маразм или чудачество, не имеющее никакого отношения к собственно научно-техническому творчеству калужского самоучки и изобретателя. Наиболее характерным и показательным является судьба академического собрания сочинений Циолковского, выходившего с 1951 по 1964 год. Первоначально были запланированы пять томов, но читатели получили только четыре. Пятый том, полностью подготовленный к публикации, включал главные философские работы калужского мыслителя и поэтому натолкнулся на оголтелое сопротивление консерваторов и ретроградов. В итоге он так и не вышел в свет.
1 
