Последние отзывы

  35  

Он разделся, лег рядом с ней, приблизился к ее губам и поцеловал таким долгим и страстным поцелуем, что к тому моменту, как он оторвал свои губы от ее, она почувствовала всепоглощающее желание.

— Ты заведешь меня, даже если на тебе будет мешок из рогожки, — сказал Надим. — Но все же тебе стоит привыкать к шелку и кружеву — они помогают раскрывать чувственность.

— Для этого мне не нужны шелк и чувственность, для этого мне нужен ты… — тут же ответила девушка, все еще ощущая головокружение после его поцелуя.

Он помог ей снять футболку и пристально посмотрел на ее полные груди с розовыми сосками. Она полулежала, словно куртизанка в какие-нибудь далекие времена — руки вытянуты за головой, густые волосы разметались, — и Надим задумался на секунду: а не ошибся ли он? Так ли уж она невинна?

Но как только он подумал об этом, она встрепенулась, прикусила губу и прикрыла грудь руками — и что-то похожее на восторг охватило его. Чтобы исправить досадное недоразумение, он взял ее руки и развел в стороны и, прежде чем полностью сосредоточиться на прекрасных выпуклостях, произнес:

— И чтобы никаких больше спортивных бюстгальтеров…

Она почувствовала его горячий, влажный, уносящий в какую-то параллельную вселенную удовольствия рот и закрыла глаза. Он легко стянул с нее трусики — и вот она уже ощутила все его тело рядом со своим.

Изольда ласково гладила его — ей нравилось это сочетание сильных мышц и шелковистой кожи — и где-то между поцелуями произнесла:

— Пожалуйста, Надим, я хочу, чтобы ты любил меня… как в самом начале.

Он прервался на секунду, опустил руку вниз вдоль живота — туда, где было так горячо и влажно, что это смущало ее, — и сказал:

— А у тебя там больше не болит?

Изольда была потрясена его заботой. Это из-за этого он сдерживался? Она отрицательно тряхнула головой и застонала, задвигала бедрами, почувствовав, как его палец проник в нее.

Надим притянул ее к себе, лицом к лицу, поднял ее ногу на свое бедро, страстно прижался ртом к ее рту и вошел в нее — и окружающий мир исчез для Изольды.

Ее руки обнимали его шею, их бедра были слиты воедино, она чувствовала его движения внутри себя, и в этот момент где-то далеко-далеко в ее сознании мелькнуло, что все ее клятвы никогда не влюбляться в него были ложью, ложью, ложью…

Его губы скользили по ее шее, затем по груди, он нежно покусывал ее сосок, а руки Изольды гладили его волосы. Ее спина выгнулась еще сильнее, ноги еще крепче обхватили его бедра, его упругие ягодицы продолжали двигаться все быстрее и быстрее, пока наконец он не вошел так глубоко, что мир снова исчез для нее.

Когда на следующее утро Изольду разбудил громкий звук будильника на телефоне, она уже знала, что одна в постели. Прошлой ночью, после того как они еще один раз занялись любовью, Надим вдруг увернулся от ее объятий, забрал одежду и вышел за комнаты так же тихо, как накануне зашел в нее.

В то же время девушка спрашивала себя: а чего, собственно, она хотела? У нее не должно быть никаких иллюзий — Надим был откровенен с ней с самого начала. Чего она ожидала от него? Слов любви? Что они будут часами обниматься и ходить везде, взявшись за руки?

Она подумала о том, что, наверное, так чувствовала себя и его жена. В этот момент ее сердце так предательски заныло, что Изольда вдруг ясно осознала, что Надим может причинить ей боль.

Вечером того же дня Изольде было совсем плохо — и от внутреннего напряжения, и от работы. Она старалась держаться как ни в чем не бывало, но по тому, как к ней все теперь относились, было ясно, что всем известно о ее новом положении в жизни Надима… и в его постели. Все держались с ней почти официально, и Изольде оставалось только надеяться, что если она будет хорошо работать, то все вскоре станет по-прежнему.

Она пошла в офис Джамили, чтобы позвонить домой и поговорить с отцом, братьями и сестрой, потому как прошло уже довольно много времени с момента их последнего разговора. Не успела она положить трубку, как ее сердце замерло — дверь отворилась, и в офис вошел Надим. Он был настроен враждебно.

Изольда вся сжалась — она почувствовала себя беззащитной. На этот раз он был в костюме и галстуке — словно просто еще один бизнесмен, не более.

— Ты должна была быть во дворце и ждать меня там.

Тон его голоса был таким властным, что Изольда покрылась мурашками с головы до пят. Она встала и сказала твердо:

  35