Последние отзывы

  2  

Граф позволял дочери практически все, но при условии: она должна была присматривать за домом и быть всегда рядом, ведь кто-то должен был выслушивать его жалобы на отсутствие денег и продолжительные излияния, которые он адресовал своим близким.

Когда граф заболел, он отказался от сиделки, хотя, впрочем, и не мог себе этого позволить. Он полностью отдался в руки Анцеллы, готовой с утра до ночи исполнять любую его просьбу.

По правде говоря, он и ночью часто будил ее, но Анцелла никогда не жаловалась, и сэр Феликс временами думал, что ни одна девушка ее возраста не смогла бы так умело и охотно ходить за больным отцом. Перебирая в памяти родственниц Уиннов, доктор пришел к выводу, что с ними Анцелла была бы несчастна. Граф, разумеется, был прав, когда говорил о них как о «толпе лицемерных старух, поющих набожные песни», имея в виду их ограниченность, притворство, пуританство во взглядах.

— Если бы у меня был хоть какой-то талант, — вздохнув, сказала Анцелла. — Езжу верхом, шью, танцую, когда это возможно… — Она тихонько засмеялась. — Но этим вряд ли заработаешь на жизнь.

— Ты говоришь по-французски? — поинтересовался сэр Феликс.

— Как парижанка. По крайней мере так утверждала мадемуазель, которая обучала меня языку, — с улыбкой ответила Анцелла.

— Это навело меня на одну мысль, — произнес сэр Феликс. — Можешь считать это дерзостью и даже посмеяться надо мной, однако я рискну предложить нечто такое, что может разрешить твои проблемы.

Анцелла приблизилась к доктору и положила ему руку на плечо.

— Дорогой сэр Феликс, вы же знаете: все, что вы предложите, я приму как добрый совет хорошего друга. Я часто задаю себе вопрос, как бы мы обходились без вас на протяжении последних месяцев, когда папа был таким упрямым и не хотел делать ничего из того, о чем его просили. — Анцелла вздохнула, но через минуту продолжила: — Вы были единственным человеком, которому он доверял. Я полагаю, что он даже злоупотреблял вашей дружбой и расположением, бесконечно требуя вашего присутствия, хотя прекрасно понимал, что в Лондоне у вас дел было достаточно.

Сэр Феликс погладил ее руку.

— Моя дорогая, я рад, что сумел все это исполнить.

— И даже больше того, — тихо добавила Анцелла. — Вы ни разу не прислали нам счет.

— И не собираюсь этого делать, — возразил доктор. — Когда-то твой отец одарил меня своей дружбой. В те времена, когда я, никому не известный молодой человек, боролся с превратностями судьбы, та дружба значила для меня многое. Сейчас я смог отблагодарить его лишь в незначительной мере.

У Анцеллы на глазах впервые появились слезы.

— Благодарю вас, сэр Феликс, — сказала она. — Я всегда знала: мне чрезвычайно повезло, что вы здесь и я в любую минуту могу рассчитывать на вашу помощь.

— Итак, я хочу поговорить с тобой как друг и врач, — промолвил сэр Феликс. — Садись поудобнее, Анцелла.

Она опустилась в кресло — прямая, руки на коленях, словно ученица, у которой через минуту начинается урок. Сэр Феликс устроился в кресле напротив нее по другую сторону камина.

В длинном сюртуке и искусно повязанном галстуке с огромной жемчужиной, он производил впечатление, которое и пристало придворному врачу королевской семьи.

Анцелла прекрасно понимала, что срочный отъезд сэра Феликса, покинувшего Лондон сразу же после сообщения о смерти графа Медуина, наверняка вызвал замешательство среди богатых пациентов, ожидавших его визитов. Однако, посылая за ним, она знала, что он откликнется на ее приглашение. Действительно, побив все рекорды скорости, он прибыл в Медуин-парк, вблизи Виндзора.

— И что же вы хотите мне предложить? — спросила Анцелла. — Место вашего секретаря?

Сэр Феликс рассмеялся.

— Ну уж нет. В моем приемном покое и без того достаточно представителей высшего общества. Но там стало бы куда больше мужчин, желающих получить твой совет, чем женщин, нуждающихся в моей консультации. Это бы фатально повлияло на мое самочувствие.

Анцелла прыснула приглушенным смехом, который перешел в кашель. Она вытащила платочек и, прикрыв рот, еще какое-то время продолжала кашлять. Сэр Феликс молча присматривался к ней.

Когда она смогла продолжить разговор, он произнес:

— Еще в прошлый раз я обратил внимание на твой кашель. Его причина — твоя усталость и долгая, изнурительная зима в этом препакостнейшем климате.

  2