очень нудно 
184 
Метод психотерапии, созданный Фрейдом, не составляет исключения: психоаналитик, несмотря на видимость коммуникации с больным, рассматривает его не как личность, а как исследуемый объект. Таким образом, только при отношении к человеку как к экзистенции, т.е. при личном к нему отношении, возможно наиболее эффективное лечение. Для понимания человека, по Ясперсу, необходимо «вчувствоваться», «вмыслиться» в него, в суть его поведения. Это и привело к понятию экзистенциальной коммуникации.
По Ясперсу: «Человек как целое не объективируем. Поскольку он объективируем, он есть предмет... но в качестве такового он никогда не есть он сам. Теперь уже нельзя спутать объективно-предметное в человеке... в эмпирическом смысле с ним самим как экзистенцией, открывающейся в коммуникации».
Экзистенция — это то, что не может никогда стать объектом, а потому является предметом не только научного познания, но и философского созерцания. Первое склонно отождествлять ее с наличным эмпирическим сущим, в лучшем случае с «сознанием вообще», а второе — с духом. Экзистенция не может быть «найдена» среди предметного мира, ибо экзистенция есть свобода Отсюда вытекает следующее: «или человек как предмет исследования — или человек как свобода».
Тут возникает проблема противоречия разума и души. Ясперсу, начавшему свой путь с критики рационализма и сциентизма, в 1930-е гг пришлось столкнуться с нелегкой дилеммой: или формальная рациональность, не оставляющая места для экзистенции и свободы, или бунт против разума, как его осуществлял Ницше. По Ясперсу, «сегодня задача состоит в том, чтобы подлинный разум обосновать вновь — в самой экзистенции. Связь между ними настолько тесна, что каждый из этих моментов оказывается утраченным, если утрачивается другой. Экзистенция — есть источник бытия, разум таким источником не является, однако без него экзистенция, опирающаяся на чувство, переживание, слепой порыв, инстинкт и произвол, становится слепым насилием».
Разрешить вопрос о связи разума и экзистенции (свободной души) Ясперс пытается на той почве, на которой с самого начала строилось его учение: на почве коммуникации. Общение людей, связь их с себе подобными — это структурный момент человеческого бытия. Вне коммуникации невозможна, стало быть, и физическая и душевная свобода человечества.
Таким образом, высшая форма коммуникации предстает теперь как способ соединить просветленный разум и «темную душу» человека. «Если экзистенция — это бытие, то разум вносит в нее начало понимания, освещения изначально темного бытия».
Экзистенция как бытийное ядро личности с особой силой открывается самому человеку в «пограничных ситуациях», о которых говорилось выше. Наиболее яркий случай пограничной ситуации, открывающий конечность экзистенции, — это смерть. Не только смерть, но и смертельная болезнь, страдание, вина, борьба тоже ставят индивидуума в пограничную ситуацию, делая неизбежным осознание собственной конечности, вырывая его из мира повседневности, заботы, страсти и огорчения которого обнаруживают теперь свою несущественность. И лишь по-настоящему пережив хрупкость и конечность своего существования, человек может открыть для себя трансцендентный мир, возвыситься над существующей реальностью и ощутить бессмертие, силу своего духа.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Великие — это те, о ком помнят. Люди помнят диктаторов и тиранов, политиканов и обманщиков. Неважно, добрая память осталась о них или нет. Но о каждом ли из них можно сказать «Да, он — гений!»?! Конечно же нет Другое дело, что не каждый человек претендует на гениальность; иногда он просто делает свое дело, и, когда мы видим плоды его труда, хочется воскликнуть' «Потрясающе! Феноменально! Вы — гений!» Любой из представленных в данной книге психологов, наверное, не раз слышал что-то подобное от своих коллег, последователей или друзей. И это неудивительно, ведь ученый, прикоснувшийся к тайнам человеческой души, не может не вызывать восхищения.
Теперь и наш читатель смог приобщиться к небольшой частице того научного наследия, которое было завещано нам классиками психологической науки, учеными, не только сумевшими прикоснуться к человеческой душе, но пытавшимися хоть как-то объяснить и познать все те пугающие и смущающие даже современного человека лакуны и бездны, — обычными, из плоти и крови, людьми, стремившимися к невозможному: объять необъятное.
184 
