Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
20 
Сам Арсений раньше предпочитал в квартирные дела жены не вмешиваться, только пользовался ее деньгами. Но теперь он все возьмет в свои руки. Поэтому в кабинете у следователя Арсений сидит спокойно. Ничего, как-нибудь выкрутится. В крайнем случае, спишут все на состояние аффекта, а это срок небольшой. Он же на самом деле не хотел ее убивать. И он был пьян.
– Так что, Арсений Петрович?
– А ничего.
– Вы, наверное, думаете, что вам достанется шикарная двухкомнатная квартира в центре Москвы?
– Ничего я не думаю.
– Не из-за нее ли вы убили свою жену?
– Я никого не убивал.
– Правильно, хотите все выдать за непреднамеренное убийство в состоянии аффекта. Но если вы рассчитывали на квартиру, значит, хорошенько все обдумали. Правильно, Арсений Петрович? Только вы сильно просчитались. Квартиру-то Алиса Владиславовна незадолго до своей гибели продала.
– То есть… как это продала?
– Очень просто.
– За сколько? – хрипло спросил Арсений.
– Есть информация, что за четыреста тысяч долларов. Возможно, Алиса Владиславовна продешевила, но ей срочно нужны были деньги.
– Такие деньги… И где ж они?
– Муж ее подруги Регины говорит, что они были спрятаны в подполе вашего дома. В Больших Выселках.
– В подполе…
– Да. Вспомните, что там было?
– Банки с огурцами. Кадка. Деревянная. Еще ящик был. С опилками.
– Как вы думаете, куда она могла их спрятать?
– Деньги? Ну, не знаю. Может, закопала?
– Нет, Арсений Петрович. Мы там все тщательно обыскали. В подполе никто не копал, это стопроцентно.
– Тогда… Этого не может быть!!
– Чего?
– Что, в ящик?! Эта дура засунула деньги в ящик?! Вы-ы-ы… – простонал Арсений.
– Похоже, деньги-то сгорели, гражданин Митрофанов.
Он услышал в голосе этого щенка-следователя скрытое торжество. А деньги-то сгорели! Сгорели! И тут он наконец и сам смог переварить эту мысль, сделать ее своей, пустить по жилам в кровь. Еще немного, и дошло до нутра, до печенок, до самого сердца. Доллары-то сгорели!!!
Следователь увидел, как после его слов подследственный упал на пол, стал выть нечеловеческим голосом и кататься по затоптанному паркету. Он выл с такой злостью, с таким надрывом и остервенением, что из всех этих нечленораздельных, нечеловеческих звуков с трудом можно было вычленить только одно:
– Су-у-у-ка! Что же ты со мной сделала! А-а-а-а!!! Как же ты меня кинула!! Как кинула!! Су-у-у-ка!!!
По следу Багиры
Звериное чутье
Несколько дней Антон думал, что дело сделано. Это была долгожданная пауза, во время которой можно было слегка перевести дух. Пройдет немного времени, и все наладится, жизнь войдет в привычную колею. Время лечит и не такие раны. Мысль о том, что Алисы больше нет и эта страница жизни перевернута, уже не будет вызывать такую звериную тоску. Алисы нет, зато есть Регина. Ее телефон по-прежнему не отвечает, но это не страшно. Не отвечает – значит, так надо. Она прекрасно знает, что делает, она ведь умница!
Странные звонки начались вечером в среду. Антон был измотан проблемами на работе, сидел в кресле перед телевизором, выключив звук, перебирал в уме различные варианты. Позвонил сыну на мобильный, выполнил отцовский долг, узнал, что у единственного ребенка все в полном порядке. Купается, загорает, тренируется. Мама пока не объявлялась.
И тут зазвонил домашний телефон. Первым делом он подумал, что звонок связан с работой. Возможно, дело сдвинулось, и ему спешат об этом сообщить. Посмотрел на определитель: что за странный номер? Похоже, межгород. Неужели Регина? Позвонила из телефона-автомата, чтобы лишний раз не рисковать. Антон снял трубку и, собираясь с мыслями, медленно произнес:
– Да. Говорите.
Пауза.
– Я слушаю. Говорите.
Снова пауза.
– Или вы будете говорить, или я вешаю трубку.
– Ты убил свою жену.
– Что-о?!
Гудки.
Посидел, обдумывая неожиданный звонок. Голос мужской, но, похоже, сильно измененный. Низкий, глухой, словно с того света. Через носовой платок, что ли, парень говорил? И что бы это могло означать? Антон не забеспокоился, нет. Не стоит придавать значение всякому бреду. Убил свою жену! Ха-ха-ха! Но на следующий день, придя с работы, Антон то и дело косился на телефон. Когда раздался звонок, посмотрел на определитель номера, осторожно снял трубку:
20 
