Последние отзывы

  340  

Ара посмеялся своей маленькой претенциозности. «Сливки, мой сморщенный армянский Йорик, – подумал он про себя. – Звезды, их создатели, их любовники и их разрушители – все хватающие, подлые убийцы».

Но, напомнил он себе, большинство среднего класса собралось сегодня под одной крышей. Ара все еще был игроком. Главным игроком. Человеком власти, окруженным законодателями вкуса, людьми новой волны. Все под одной крышей. Его крышей.

Он улыбнулся, кивнул и захромал навстречу первому гостю.

– Не забывай, с кем ты имеешь дело! – набросилась Тереза на Робби, когда попросила у него стакан «шерри», а он отмахнулся. – Мне просто нужно немного чего-нибудь, чтобы меня успокоило.

– Тереза, ты уже достаточно выпила валиума, чтобы вознестись выше высокого! Тебе больше ничего не нужно.

Тереза не сдавалась так легко.

– Как будто валиум мог когда-нибудь заменить водку. Ты, кажется, не ухватываешь одной очень важной вещи. Я под невероятным давлением. Через несколько минут я могу стать матерью победительницы «Эмми». Ты очень, очень пожалеешь.

– Да, знаю. Я заплачу завтра.

– И прекрати идиотскую игру. Ты находишься на этом чертовом голливудском вечере, Господи Боже, не в каком-нибудь баре с флагом и пианино. Тебе не нужно называть «бывшие» фильмы. Мы здесь с людьми «этого дня»!

Робби ухмыльнулся.

– А ты не знала, да?

Тереза на мгновение заерзала на стуле. Она редко когда могла выдержать, и Робби знал это. Конечно, да. Тереза была не в состоянии согнать его с дороги и ненавидела Робби за попытки отвлечь ее внимание.

– Я заплачу завтра. История жизни Лилиан Рос, алкоголички. Господи, у меня же не куриные мозги.

– Тогда ты согласишься со мной. Тебе лучше быть хорошей девочкой сегодня, а иначе я положу тебя на лопатки и выверну на изнанку, – предупредил Робби.

Тереза была на высоте своей вечерней порции высокомерия.

– Против моей воли? Не смеши меня. Этого никогда не случится. Робби кивнул, затем усмехнулся.

– О нет, это случится. Это случилось однажды ночью.

– Прекрати! – Она почти завизжала.

– Я только говорила – кто это был? Уоррен Битти? Нет, это была Аннет. Нет, Эйприл Айронз. Вот кто это был! Эйприл! – Крайстал Плинем чуть не схватила Ару за лацканы. – Я говорила Эйприл: как Ара Сагарьян смог хорошо сохраниться? В чем секрет, Ара? Ты можешь совершить удачную сделку, продав его.

Крайстал чувствовала себя ужасно и это было заметно. Она знала, что это такое – войти в комнату и произвести впечатление. И она знала, что сегодня не произвела его.

Лицо Крайстал пылало. Если ей нужно будет улыбаться этим засранцам еще минут десять, у нее наступят спазмы лица. Она вспомнила, что сказал ей режиссер ее первого фильма. Он сказал, что некоторые актеры и режиссеры думают, что самое трудное – заплакать. У него было другое мнение на этот счет, и он сказал, что актерам труднее всего натурально изобразить смех, а не слезы. Он был прав. Смеяться ничтожным шуткам людей было выше ее сил.

После этого Крайстал увидела его. Сукин сын! Маленькими шажками, насколько могло позволить ее платье, она подошла к Сэму Шилдзу. Он был окружен кем-то из властителей Индустрии, но Крайстал их проигнорировала.

– Ты не собираешься поздороваться? – спросила она.

Сэм взглянул на нее и улыбнулся – одна из этих ничего не выражающих вежливых улыбок, которые Крайстал десятками получала за последнее время.

– Привет, Крайстал!

Она смотрела ему прямо в лицо.

– Я просто хотела поблагодарить тебя. Поблагодарить за то, что ты разрушил мою карьеру. И я хотела дать тебе вот это.

И она влепила ему пощечину.

Элизабет бродила с Ларри. Уоррен сидел, смеясь, позади Аннет. Кевин Костнер и Синди без умолку болтали с Марвином Дэвисом. Джо Пески стоял в углу, потягивая воду на пару с Джеком Николсоном. Стивен Сигал ел саши у мониторов. Скотт Рудин швырнул салфетку в Паулу Уэйнстайн. Роб Рейнер стоял позади своей жены, одной из известных сестер Сингер.

Сейчас тридцатипятидюймовые экраны, разбросанные по всему дому Ары, были забыты. За исключением одного. Гости собрались у экрана в библиотеке. Ара сидел в центре гостей. На экране ведущий представлял Фаррах Фосетт, которая улыбалась и открывала конверт. В комнате не было ни звука, как будто каждый сделал ставку на результат «Эмми». Ара улыбался про себя. Он тоже поставил. Да, на кого-нибудь…

Фаррах открывала конверт, делая вид, что волнуется, и продляя таким образом напряженность. Она открыла конверт, достала карточку и сказала:

  340