... 
47 
Юлия подходила к неумолкающему телефону с улыбкой — ей казалось, что в этом году ее поздравило невероятное количество людей. О ее дне рождения вспомнили те, кого она не встречала и не слышала очень давно. Она радостно отзывалась на каждый звонок и, стоя перед большим зеркалом в гостиной, смотрела на свое улыбающееся отражение. Юля чувствовала необыкновенный подъем, словно отмечала совершенно другую дату. В прошлом году, несмотря на суеверия, она широко отпраздновала сорокалетие и теперь решила ограничиться телефонным общением, отправляясь в этот день на горнолыжный курорт. Путевку подарили ей Наташа с Севой. Они оговорили подарок заранее, чтобы Юлия смогла утрясти все вопросы на работе и спокойно отдохнуть две недели в совершенно сказочном месте Альп. То, что она не умела толком стоять на лыжах, не имело ровным счетом никакого значения. Главным была смена обстановки и прекрасный чистый горный воздух, которого так не хватает жителям промышленных городов. Наташа с Севой позвонили первыми и, наперебой поздравляя Юлию, хотели услышать только одно:
— Мамочка, ты точно уезжаешь? Ты не передумала?
Они услышали в ответ именно то, что желали. Щеголева не привыкла делать важные вещи в последнюю минуту, поэтому к поездке подготовилась заранее, и никаких авралов не предвиделось. Она, конечно, не могла не думать о том, что Наташа остается без ее помощи, но Надя, услышав опасения по этому поводу, сразу пресекла их:
— Щеголева, перестань даже думать об этом! Я оставила Наташе свой телефон и рабочий, и домашний. Она сможет обращаться ко мне без всякого стеснения. Мы все обговорили. Я буду приезжать, гулять с малышом. Не переживай, хорошо? Просто отдохни. Тебе это необходимо.
Юлия уже привыкла к тому, что Надежда всегда лучше ее самой знала, что в данный момент является для нее самым важным. Андреева тонко чувствовала настроение и состояние подруги, поэтому в девяноста процентах случаев оказывалась права. Юлия знала, что на Надю можно положиться. Наташа с Андрюшей не останутся без ее внимания, а значит, можно расслабиться и действительно отдохнуть. Щеголева ощущала не физическую, а моральную усталость, которую и можно выплеснуть только на таких просторах с невероятно красивой природой. Посмотрев проспект небольшой базы, где ей предстояло провести почти две недели, Юлия заочно полюбила эти заснеженные вершины, сверкающий серебристый снег, который был повсюду. И сколько света! Кажется, что там и ночь должна быть ярче, ведь заснеженные верхушки деревьев и крыши маленьких, уютных домиков отражают холодный, прозрачный свет луны. Все казалось сказочным, и не верилось, что очень скоро она увидит это великолепие собственными глазами.
Юлия находилась в приподнято-взволнованном настроении, все же отъезд вызывал некоторую напряженность. Щеголева принадлежала к тому типу людей, которые очень неохотно, с трудом понимаются с насиженных мест. Это потом все пойдет как по маслу, но главное — сдвинуться, начать движение. Кажется, нет повода переживать, но невидимый тревожный человечек внутри не дает покоя. Хорошо, что телефон звонит без конца, не дает расслабиться и впасть в предотъездную панику. Даже родители поздравили ее не совсем привычными словами:
— Мы с папой желаем тебе ощутить себя снова способной на сильное чувство, девочка, — из маминых уст это пожелание звучало так трогательно.
— Спасибо. Я вас люблю, — улыбаясь, ответила Юлия.
— И мы тебя, дорогая. Помни, что я тебе говорила, — все в твоих руках, и думай о себе, — многозначительно добавила мама. — Дети вырастают и живут своей жизнью, а мы остаемся с тем, что смогли сохранить за годы брака. В твоем случае у тебя совершенно другая задача, милая: сделай свою жизнь заполненной не только материнскими заботами. Ты ведь такая красивая, доченька, ты должна быть счастлива!
Зная мамин консерватизм, Юлия оценила эти слова. Она снова и снова всматривалась в свое отражение в зеркале, но пока оттуда на нее смотрело привычное лицо. Юлия никогда не считала себя красивой. Лев всегда подчеркивал, что у нее внутренняя красота — основа того мощного обаяния, которое подкупает и притягивает. Наверное, ему было виднее, а в молодости она точно была лучше. Что же сейчас? Только прическа другая. Она позволила себе это исключительно по настоянию Андреевой. Но — это уже начало движения к новому, о котором говорила мама, на чем постоянно настаивает Надя.
Телефон не давал ей много времени на размышления. Одним из ожидаемых в этот день стал звонок Щеголева. Юля знала, что он обязательно позвонит, потому что Лева не мог в один миг перестать быть просто вежливым человеком. Его голос звучал приподнято-радостно, даже слишком.
47 
