Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
82 
Во время плавания на палубе «Нормандии» произошел характерный разговор между Валерием Павловичем и одним американским дельцом.
– Вы богаты, мистер Чкалов? – спросил делец.
– Да, очень богат.
– В чем выражается ваше богатство?
– У меня 170 миллионов.
– 170… чего – рублей или долларов?
– Нет. 170 миллионов человек, которые работают на меня так же, как я работаю на них.
Так Чкалов со свойственным ему умом и находчивостью воспользовался случаем еще и еще раз показать моральное и культурное превосходство советского человека над человеком буржуазного мира.
Триумф экипажа «NO-25», начавшийся в Америке, продолжался и в Париже. Чкалову особенно запомнилась встреча с трудящимися французской столицы, организованная Обществом друзей СССР.
Известный французский политический деятель и писатель Вайян-Кутюрье выступил на митинге в честь наших летчиков с яркой речью, в которой, между прочим, сказал:
– В отличие от фашистской авиации, несущей с собой смерть и разрушение, советская авиация служит мирным целям, служит на пользу всего человечества.
Парижане забросали героическую тройку цветами. Чкалов, Байдуков и Беляков возложили все полученные ими цветы на памятник французским летчикам, погибшим при исполнении служебного долга. Об этом тотчас узнал и заговорил весь Париж.
Перед отъездом Валерий Павлович посетил те места в Париже, где жил и работал В. И. Ленин.
На границе героев-летчиков приветствовали родные советские люди. Было много цветов, звучала музыка. После митинга Чкалов сказал пограничникам:
– Побольше ясных ночей желаю. Чтобы туманов не было. Мы-то с вами хорошо знаем, как опасен туман.
Восторженно и радостно встреченные в Москве, Валерий Павлович и его товарищи прямо с Белорусского вокзала вместе с семьями были приглашены в Кремль.
В Кремле на банкете Чкалов говорил:
– Многое повидали мы в дни перелета, в дни нашего путешествия. Мы видели, как зарубежные рабочие относятся к нашей стране, с какой надеждой и упованием смотрят они на Советский Союз…
Глава семнадцатая. Народный избранник
Члены чкаловского экипажа – второй пилот Г. Ф. Байдуков и штурман Д. В. Беляков – беседуют с женой и детьми В. П. Чкалова – Ольгой Эразмовной, Валерией и Ольгой.
В честь героя-летчика, так доблестно потрудившегося во славу родной страны, село Василёво было переименовано в поселок Чкаловск. С нетерпением ждали там Валерия Павловича. Его и раньше любили за доброту, общительность, за яркое своеобразие его характера. А теперь, когда он стал прославленным героем, все василёвцы, взрослые и дети, с гордостью повторяли: «Наш Чкалов».
В день его приезда в родные места поселок праздновал присвоение нового наименования.
Взволнованный встречей с земляками, Валерий Павлович говорил:
– Летаю я пятнадцать лет… Мною освоены некоторые новые фигуры высшего пилотажа. Мною разработана и доказана боевая сила бреющих полетов, которые сейчас получили общее признание. Партия и правительство доверили мне испытание новых самолетов. Моё заключение о машине считается достаточно авторитетным… Некоторые испытанные мною и признанные отличными самолеты браковались, не ставились на серийное производство. Я месяцами, годами разоблачал таких «теоретиков», и испытанные мною самолеты шли в производство, а теперь достойно несут свою боевую службу. Много и других трудностей было на пути. И сам я делал ошибки… Где я был неправ – исправлялся. Тогда же, когда чувствовал правоту своего дела, настойчиво, упорно добивался своего, ибо интересы Родины, партии всегда для меня были превыше личных удобств… Здесь перед вами, земляки, я клянусь, что проложу со своими товарищами еще не один сталинский маршрут. Если потребуется, я буду первым летчиком, который врежется во вражеские эскадрильи. Всю жизнь до последнего вздоха отдам делу социализма…
Чкалов был счастлив, что он снова дома, среди близких, родных людей.
Он отдыхал душой после напряженных дней, проведенных в чужой стране.
Но отдохнуть физически ему удалось не скоро. Первое время Валерию Павловичу приходилось выступать по нескольку раз в день. К вечеру он иногда так уставал, что даже говорил с трудом. Наталья Георгиевна огорчалась:
– Зачем ты, Волюшка, до такого себя доводишь?
Другие ее поддерживали:
82 
