Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
38 
– Ладно, забудь. Скажи лучше – как дети?
– В шоке, – призналась Джада. – Впрочем, чему удивляться после того, что они пережили? Это ведь не обыск был, а какая-то вендетта, ей-богу! – Она обернулась, вновь оглядывая разгромленную гостиную.
– Видела бы ты дом до того, как я вынесла первые одиннадцать мешков, – вздохнула Мишель.
– Копы явно что-то искали, – задумчиво произнесла Джада. – Неужто ничегошеньки не нашли? Да если мой дом вот так разбомбить, хоть одно зернышко марихуаны да найдется. – Она прикусила губу. – М-м-м-м… Ну надо же! В жизни не поверила бы, что и с белыми полиция такое творит.
– Фрэнк сказал, они его хотели расколоть.
– И судя по снимку, им это удалось.
– По какому снимку? Ты о чем? Джада замахала руками:
– Не задавай лишних вопросов, не услышишь лишнего. Слушай-ка… Я знаю, что ты не из ярых прихожанок, но сейчас, по-моему, самое время обратиться к господу и уповать на него. Боюсь, прежде чем твоя жизнь начнет улучшаться, будет еще хуже.
– Я уповаю на Фрэнка, – возразила Мишель и добавила, обводя мрачным взглядом комнату: – А хуже просто не может быть.
Джада вздохнула:
– Надеюсь. Господи, как я надеюсь, чтобы ты оказалась права! Но люди могут быть очень, очень жестокими, а судьи иногда бывают страшнее копов. Уж поверь мне, я знаю кое-кого в Уайт-Плейнз, кто прошел через подобное. И невиновные среди них были, и преступники, которые все равно не заслуживали, чтобы с ними обращались как со скотом. – Она легонько похлопала Мишель по спине. – Ладно, подружка. Считай, это я так пыталась тебя утешить. Ну а теперь… Давай-ка засучим рукава и постараемся привести здесь все в божеский вид, чтобы дети не испугались.
Мишель заглянула в карие глаза Джады.
– Как, по-твоему, отправить их завтра в школу или лучше дома подержать?
Джаде вспомнилась Анна с ее убийственным, почти радостным любопытством к трагедии Мишель.
– Детская жестокость – факт известный, – медленно проговорила она. – Но раз уж твоим ребятам все равно придется с ней столкнуться – то почему бы и не завтра?
ГЛАВА 14
Домой Джада вернулась далеко за полночь. Она едва держалась на ногах. В четыре руки с Мишель они наполнили и вынесли двадцать с лишним мешков, пропылесосили нижний этаж, отобрали всю оставшуюся невредимой (в основном металлическую) посуду, выбросили осколки чайных и столовых сервизов, подмели и отдраили полы на кухне. Не сказать, чтобы в результате их усилий дом вернул себе прежний вид, но следы ночного кошмара уже не били в глаза.
Едва переступив порог собственного дома, Джада с блаженным вздохом сбросила туфли на половик у двери. В небольшой нише справа от кухни предполагалось устроить кладовку, но у Клинтона так и не дошли до нее руки. Дощатый пол до сих пор ждал, когда голые (хорошо хоть ошкуренные) доски накроют линолеумом, прочно обосновавшимся на месте будущего обувного шкафчика. Слишком уставшая, чтобы сейчас злиться за недоделки, Джада сняла пальто и бросила его на спинку кухонного стула, хотя и Клинтон, и дети за то же самое сотни раз получали от нее нагоняй. Черт с ними, с правилами! Сил нет ползти к вешалке; до кровати бы добраться…
Уборка в доме подруги вымотала Джаду не только физически, но и морально. К тому же вселила в душу страх. Прежде ей казалось, что неурядицы касаются только ее собственной семьи; у других же жизнь идет как по маслу. Ха! Разумеется, все в руках всевышнего, но… как тут не испугаться, если жизнь белой подруги в одночасье полетела кувырком?
Ее взгляд вновь скользнул по пустой нише вместо кладовки, по голым доскам кухонного пола. Когда-то она гордилась Клинтоном: видела в нем созидателя, человека действия, способного возводить дома и поднимать людей. Теперь он если что и делает, то только рушит. И все же нужно постараться быть благодарной. Джада мысленно прочла короткую молитву. Так-то вот! Помни, что и у тебя все могло сложиться гораздо, гораздо хуже.
Она на цыпочках поднялась по лестнице, неслышно приблизилась к комнате малышки. Хоть что-то Клинтон довел до конца, и на том спасибо. Покрасил третью детскую, смастерил пеленальный столик для Шерили и даже повесил на двери табличку с именем младшей дочери. Джада приоткрыла дверь и заглянула в детскую – так, на всякий случай, убедиться, что с Шерили все в порядке. Кроватка была пуста. Боже, только не это! Неужели Клинтону взбрело в голову уложить малышку с девочками?! Она метнулась к комнате Шавонны. На краешке широкой кровати свернулась калачиком Дженна, а самой Шавонны не было.
38 
