очень нудно 
15 
– А-а-а, машины такие красивые? Мишель кивнула:
– Точно. Фирма по прокату лимузинов. По-моему, он не женат, – продолжала Мишель.
– Н-да? Значит, завел подружку. Несчастная девица, я бы сказала.
– Может, у них новомодный брак? Знаешь, когда выписывают себе из России молодую жену.
– Брак! – фыркнула Джада. – Полнейшее безумие. Пару минут они шагали в молчании.
– Ну? – первой не выдержала Мишель. – И что ты решила насчет Клинтона? Заставишь его наконец выполнить обязательства?
– Клинтон и обязательства? Не смеши меня, это две вещи несовместимые.
– Не пойму, как он не боится потерять тебя. Ты ведь само совершенство.
Джада пожала плечами. Ну не понимает Мишель, и все тут. То ли ирландская кровь виновата, то ли в жизни у нее все чересчур удачно складывалось.
– Да, я совершенство, и Клинтона от этого тошнит. Я ведь в два раза сильнее его. Он это знает – и ненавидит!
– Да нет же! Вам сейчас тяжело, очень тяжело, но все равно ты не права. Клинтон тебя обожает. Не смей говорить, что он тебя ненавидит.
– Я и не говорила, что он ненавидит меня. Я сказала, что он ненавидит мою силу, – со вздохом возразила Джада. – Десять лет назад, когда мы были на подъеме, он еще как-то справлялся, а сейчас не может. Зато я могу. Черт возьми, малышка, – я должна! И он меня за это презирает.
Они подошли к воротам, где обычно поворачивали назад, и Мишель похлопала по опоре. Джада едва сдержала улыбку. Без этого жеста, кажется, и не было бы сорокаминутного издевательства над собственным организмом. Она окинула взглядом длинные ноги подруги, белокурый «конский хвост»! Жеребенок, да и только, – сплошь конечности, глазищи и хвост. Поуки тем временем без устали обнюхивал опору ворот, словно в жизни не встречался с подобной диковиной.
– Странно, – двинувшись в обратный путь, сказала Мишель. – Я считала, что они как раз мечтают об идеале. Фрэнк, например, всегда замечает, если я наберу лишний фунт или поленюсь побрить ноги. То есть… он меня, конечно, любит всякую, но…
– Ой, оставь! Дело не в том, успела ты побрить ноги или нет. Дело даже не в том, что ноги у тебя дюймов на двадцать длиннее, чем у других. Между ногами-то у нас у всех одно и то же! То самое, что им нужно. Причем без лишних хлопот.
– Фу, Джада! Какой кошмар! Лично я изо всех сил стараюсь хорошо выглядеть. Разумеется, дело не во внешнем виде, но и не в голом сексе, если уж на то пошло. Я пытаюсь… знаю, что это невозможно, но все-таки я пытаюсь выглядеть идеалом в глазах Фрэнка.
– Да не мечтают они об идеале! – рявкнула Джада. – Если они о чем и мечтают, так это видеть нас зависимыми. До тех пор, разумеется, пока эта чертова зависимость не становится чрезмерной. Тогда они начинают задыхаться. А еще они мечтают о нашей заботе, но стоит переборщить – и забота начинает застревать у них в глотке. Кроме того, они мечтают о сексуальных стервах. Но боже упаси настаивать на сексе, поскольку их коробит наша требовательность. А почему? Потому что в этом случае они чувствуют себя импотентами.
Мишель вздохнула:
– Грубо, Джада. И очень горько. Тебе всего-то и нужно, что с ним поговорить. Он ведь отец твоих детей. Не откладывай в долгий ящик; поговори сразу же, как вернешься домой.
– Пожалуй, ты права. Прикроешь меня в банке? Опоздаю на часок, не больше. Подам-ка, пожалуй, Клинтону на завтрак что-нибудь сверх вареных яиц.
– Только не злись! – взмолилась Мишель. – Как бы там ни было – не злись, прошу тебя.
– Поздно, – сообщила подруге Джада. – Я уже зла до чертиков.
ГЛАВА 6
Энджи открыла глаза, как делала это – совершенно бесцельно – без четверти шесть каждое утро. Первое, на что наткнулся ее взгляд, была стена дымчатого стекла как раз напротив кожаного дивана, на котором она спала. Энджи снова закрыла глаза. Сил нет! Нет никаких сил проснуться, подняться, прожить еще один едва-едва начавшийся день. Не открывая глаз, она перекатилась с боку на спину и натянула на голову вытертый плед. Отлично. Можно считать, что зарядка сделана.
Энджи не могла бы сказать наверняка, какой нынче день. Пресловутый юбилей случился во вторник, и с тех пор она только и делала, что спала или пялилась в телевизор. Вчера снова просидела перед экраном до рассвета, не отваживаясь подняться из гостиной в спальню. Хорошо бы уже настало воскресенье! В воскресенье мама должна вернуться из очередной командировки. Энджи бросила якорь в отцовской обители, отделанной в стиле «сельско-средневековой хандры», потому что больше ей негде было приткнуться.
15 
