Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
82 
Виктор прошелся от фонтанов до начала Михайловской улицы и там остановился. Увидел у витрин магазина «Поэзия» ту же энергичную девушку. Она что-то записывала в своем деловом планшете. Рядом никого не было.
Виктор прищурился, глядя на нее. Захотелось подойти и снова с ней заговорить.
Девушка не удивилась, увидев перед собой Виктора.
– А вы до которого часа здесь будете? – спросил он.
– Вы хотите меня куда-нибудь пригласить? – улыбнулась хитроватой улыбкой девушка.
– Нет, – совершенно серьезно сказал Виктор. – Я хочу купить карточку… за три миллиона…
Девушка наклонила голову и с нескрываемым интересом посмотрела ему в глаза.
– Вам нужна карточка… – произнесла она немного задумчиво. – Но у вас же нет трех миллионов.
– Я найду, – упрямо проговорил Виктор.
– Не надо искать, – махнула ручкой девушка, не сводя с него глаз. – Я вам подарю… Если вы меня угостите кофе…
Виктор посмотрел на нее с недоверием, но в ее лице не было никакого лукавства. Наоборот, в глазах вдруг проявились грустные искорки. Глаза ее словно «набрали» откуда-то изнутри смысла. Красивая зелень ее глаз вдруг сменилась изумрудной глубиной.
– На сегодня уже все, – сказала она. – Отработала… Так вы меня приглашаете?
Виктору очень хотелось пожать плечами, но он сдержал эту самому себе непонятную реакцию на предложение девушки.
– Пойдемте, – сказал он. – Тут рядом одно кафе есть…
– Я не хочу в кафе, – сказала девушка. – Разве у вас дома нет кофе?
– Есть…
– Тогда лучше пойдемте к вам, – сказала она.
Они шли пешком на Лукьяновку. Шли легко и молча, как старые знакомые. Виктор иногда косил взглядом на свою спутницу. Случайные встречные бросали на нее такие жадные взгляды, что ему и самому хотелось полюбоваться ею со стороны. И он как можно незаметнее, практически не поворачивая к ней голову, дотрагивался краешком взгляда до ее груди, до коленки, до аккуратного римского носика.
Эти косые взгляды доставляли ему странное удовольствие, пока он не понял, что идут они вроде как втроем, а не вдвоем. Он, она и его пустота. При этом пустота шла между ними, разделяла их. Пустота шла, не сводя с его лица своего отчаянного взгляда. Она была напугана. Она, может быть, боялась, что он захочет поменять ее на эту девушку с глубокими изумрудными глазами, одетую так броско, словно она рекламировала свою фигуру. «Неужели он захочет поменять меня на нее? – думала пустота. – Неужели он хочет поменять тихое спокойствие от обладания мною на нервное и сомнительное обладание этой красавицей, готовой принадлежать всем и никому одновременно?»
Виктор почувствовал мысли своей пустоты. Ему стало немного неловко, и он смотрел теперь только вперед, не кося взглядом на спутницу.
«Она хочет кофе, – думал он самооправдательным внутренним тоном. – Она хочет только кофе и в обмен подарит мне возможность позвонить Ленке… За какую-то чашечку кофе она… – И тут мысль Виктора оборвалась, по ней прошелся остро отточенный нож его же сомнений. – За чашечку кофе?! Нет, одна чашечка кофе – это почти ничего… И ради чашечки идти пешком сорок минут по загазованной городской улице, среди шума и грязи? Что-то здесь не то, – думал он. – Может, я просто ей понравился? Только чем? Своей незаметностью?»
«Она хорошо выглядит на твоем фоне», – сказала одна мысль.
«Ей вообще никакого фона не надо, чтобы хорошо выглядеть», – сказала вторая, и Виктор машинально кивнул.
– Вы там никогда не были? – спросила вдруг девушка.
– Где?
– Там, куда собираетесь позвонить…
– Нет…
– Людей, уже побывавших там, часто тянет обратно. Они как-то слишком сентиментально относятся к возможности позвонить туда.
– А вы сами туда звонили? – спросил вдруг Виктор.
– Нет, – призналась девушка. – Не хочется. Боюсь не вовремя побеспокоить. Да и непонятно: какая разница во времени…
Виктор кивнул.
– Но вы не бойтесь, у меня там просто нет близких. Если б были – наверное, по-другому бы говорила…
Они зашли в квартиру, и сразу – на кухню. Виктор застыл над плитой, следя пристальным взглядом за готовящимся в турочке кофе. Девушка просто уселась за стол и, опершись о столешницу локтями, взяла свое лицо в ладони. Ее поза показалась Виктору слишком игривой и домашней.
Кофе был готов, и Виктор уселся рядом с девушкой. Придвинул к ней сахарницу.
82 
