Последние отзывы

  102  

Захваченные сокровища были неисчислимы. Даже те «трофеи», которые через несколько дней удалось собрать в одном из охраняемых монастырей для последующего дележа, оценивались не менее, чем в четыреста тысяч марок серебром. Но еще больше было расхищено, прилипло к алчным рукам графов и баронов (особой ненасытностью в грабеже отличился Бонифаций Монферратский). Как утверждал один из участников штурма Константинополя, Робер де Клари, в византийской столице находилось, по словам греков, две трети всех богатств мира. Это, конечно, преувеличение, но то, что город на Босфоре был богатейшим в мире, не подлежит сомнению. Современные историки считают, что общая стоимость добычи, захваченной крестоносцами, превышала миллион марок серебром, а может быть, достигала и двух миллионов. Таким образом, она превысила ежегодный доход всех стран Западной Европы, вместе взятых! Естественно, после такого разгрома Константинополь уже никогда не оправился, а восстановленная только в 1261 году Византийская империя оставалась лишь бледной тенью когда-то великой мировой державы.

Завоевание Константинополя, по сути, знаменовало собой окончание крестового похода, хотя значительная часть крестоносцев, получившая феоды на землях разгромленной империи, осталась доводить дело захвата до конца. Вскоре после взятия византийской столицы императором вновь провозглашенной Латинской империи был объявлен Балдуин Фландрский. Хороший куш отхватил себе и Бонифаций Монферратский, получивший богатое Фессалоникийское королевство. Не были обижены землями и другие, более мелкие вожди похода — в пределах бывшей Византийской империи образовалось около десятка независимых или полунезависимых государств. Впрочем, участь двух главных оказалась печальной: император Балдуин уже в следующем 1205 году потерпел сокрушительное поражение от болгарского царя Иоанна Асеня и вскоре погиб в болгарском плену; Бонифаций Монферратский был убит в незначительной стычке с теми же болгарами, а его голова была послана тому же Иоанну Асеню и украсила собой его пиршественный стол.

Вообще, несмотря на грандиозный, небывалый успех Четвертого крестового похода, его влияние на крестоносное движение в целом следует признать сугубо отрицательным. Во-первых, завоевание Константинополя и основание Латинской империи и малых крестоносных государств раскололи доселе единый театр военных действий. Святая Земля, остро нуждающаяся в добровольцах, получала их теперь все меньше и меньше, поскольку большинство христианских рыцарей предпочитало теперь бороться за веру не в отдаленной Палестине, а на гораздо более близком Балканском полуострове. Во-вторых, захваченная добыча и земли, и само отношение католической церкви — инициатора крестовых походов — к этим завоеваниям разрушили самый дух «святого паломничества». Жажда наживы оказалась сильнее дающего только духовное удовлетворение стремления к освобождению христианских святых мест. Победа часто превращается в поражение: таким поражением для всего христианского мира стал открывший в итоге исламу дорогу в Европу Четвертый крестовый поход.

Глава 18. Кризис крестоносного движения. Детский крестовый поход

Итак, Четвертый крестовый поход стал неким рубежом всего крестоносного движения. Современниками он еще мог восприниматься как небывалый успех святого дела, но уже через несколько десятилетий стало ясно, что он нанес этому самому делу непоправимый ущерб, став, фактически, смертельным ударом по самой крестоносной идее. Пусть агония затянулась на десятилетия, пусть прославил себя в веках «последний крестоносец» Людовик IX Святой — сути дела это не меняло. Практика крестовых экспедиций сохранялась еще довольно долго: можно вспомнить шесть (!) крестовых походов против чешских гуситов в первой трети XV века или печальный поход 1444 года против османов. Однако дух «борьбы за Гроб Господень» — тот, что поднимал в едином порыве сотни тысяч человек, вел от победы к победе Боэмунда и Готфрида, освещал своим сиянием действительные и мнимые подвиги Ричарда I Львиное Сердце — этот дух был сломлен. Он, казалось, возродился в трагической, героической, но и немного смешной фигуре Людовика Святого, но это было не возрождение, а лишь последняя вспышка, вскоре после которой все было кончено.

Парадоксально, но эта утрата духовной сути «святого паломничества» произошла в тот момент, когда католическая церковь и папство находились на вершине своего могущества. Более того, и Иннокентий III, и его последователи были чрезвычайно активны на этой «стезе Господней». Однако результат оказался диаметрально противоположен устремлениям римских первосвященников. Отчего же так произошло, почему идея, в течение столетия определявшая мировоззрение всей Европы, превратилась в ничто? Как произошел переход от небывалого клермонского энтузиазма к равнодушию и даже насмешке, с какими принимались папские призывы в XIII веке? Причин тому множество, но среди них стоит выделить несколько главных.

  102