Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
88 
Юрий отрицательно повел небритым подбородком и с интересом взглянул на обычно флегматичного друга.
– Не будет она ни у кого ничего выпытывать. И названивать не станет, даже если ты сам ей номер телефона дашь и умолять будешь, чтобы звонила. Она девица гордая и считает, что парни сами должны за девушками ухаживать, а не наоборот. Она это называет традиционной ориентацией.
Собеседник громко хрюкнул, понимая, что так выразиться в силу специфики характера могла только Веруня, но, поскольку сильно сомневался в истинности сказанного, замолчал. Молчал и Юрий. Через час подъехали к дому Якова. Юрий притормозил у подъезда и крепко пожал ему руку.
– Спасибо, друг! Если бы не ты, не знаю, чем бы закончилась эта история…
Яков кивнул на уткнувшегося носом в окно и нетерпеливо поскуливающего Гарольда:
– Вот кто истинный герой дня! – надел на собаку ошейник, выпустил ее из машины, взмахнул на прощанье рукой и широкими шагами отправился с рвущимся с поводка псом на прогулку к ближайшей лужайке.
Юрий мягко тронул машину и, пока ехал до работы по забитым городским улицам, тоскливо думал, как ему пережить оставшиеся три недели.
Глава десятая
До конца работы оставалось полчаса. Даша крепко сжала кулаки, стараясь сдержать легкую дрожь в руках. Сегодня она впервые после Машкиного побега увидит Юрия. И её больше не будет защищать ледовый панцирь, так надежно оберегавший от потрясений её бедное сердце весь последний год.
А теперь это самое сердце билось так, будто его прогнали сквозь строй насмешников. Она подошла к старому тускловатому зеркалу, висевшему у дверей медкабинета, посмотрела на свое искаженное то ли страхом, то ли старым стеклом лицо, и прижала нервно подрагивающие, ужасно холодные пальцы к неимоверно горячим щекам.
Юрий сказал, поговорим и решим, как нам жить дальше. Даша была уверена, что самое мудрое – просто забыть друг о друге. Ничто не приносит столько мучений, как любовь. Возможно, поначалу все будет хорошо, а потом? Он такой красивый, умный, как сейчас говорят, сексуальный. А что она? Весьма средненькая особка. Если уж простой деревенский мужик с ней жить не захотел, что уж говорить о Юрии, каком красивом, успешном? Страсть дело неверное, она быстро кончается. Встретит другую, и все начнется сначала. Ведь недаром же у него было столько женщин до неё. Значит, будут и после.
Она поежилась от собственной безнадежной рассудочности. Если бояться, то и счастья никогда не видать. Жизнь никогда не дает гарантий.
Она припомнила измученный вид Валерия, приезжавшего к ней в деревню, чтобы в очередной раз умолять её вернуться.
– Я не живу без тебя, Даша, а так, доживаю. Мне так плохо! Я к Светке даже прикоснуться не могу, так она мне противна.
Даша раздраженно вздохнула.
– Хватит, Валерий! Когда ты любовь крутил с этой же Светкой, тебе и ко мне прикасаться было тошно, тоже противна была! – и, чтобы окончательно отвязаться от него, безжалостно добавила: – И запомни, я выхожу замуж! Мой жених уже приезжал сюда, знакомился с родителями. Понравился им, между прочим.
Эта новость его совсем доконала. Валерий побагровел, стал задыхаться и хватать ртом воздух. Пришлось дать ему валидол и холодной воды. Отдышавшись, он с негодованием обвинил:
– Эх ты, шалава! Я-то думал, что у нас все наладится, а ты!
Она с презрением взглянула ему в глаза.
– Ну вот видишь, снова знакомые слова и интонации те же. Снова я виновата, а ты безвинный страдалец. Нет уж, езжай-ка ты восвояси! С дочкой ты уже повидался, а оскорбления твои мне за пять лет нашей совместной жизни вот как надоели! – она выразительно провела ладонью по горлу.
Решительно встала и ушла в дом, проигнорировав просительно протянутые к ней руки. Через десять минут взревел мотор, и Нива стремительно выехала со двора.
Мать, выглянув в окно, радостно сообщила:
– Умотал наконец-то, голубчик! Всех умучил! Вот ведь бесстыдник какой – сам дров наломал, а все кто-то повинен в его маленьких шалостях!
Они споро начали готовить обед. Мать уныло сокрушалась:
– Как жаль, что Веруня уехала. Скучно теперь без неё. Хоть глупость какую сказанет, хоть посердишься немного. От неё не знаешь, чего и ждать, а все жизнь веселее. – Практично добавила: – Да и овощи теперь девать некуда. Как она ела хорошо, прямо готовить было приятно. Не то, что ты – клюнешь раз, и сыта будто бы! А ей – что ни свари, все сметет, да еще и похвалит. Я себя прямо ресторанским поваром чувствовала. Как он там называется – шеф?
88 
