Последние отзывы

  20  

Разумеется, у него были женщины, серия идеальных взаимоотношений – секс без чувств, страсть без обязательств, смех без слез, отмененные свидания без сожаления.

Марк сделал свой выбор, выстроил свои планы, и до сих пор это было легко. Конечно, это включало и бессонные ночи, и усталость. И всегда – целеустремленность и решимость.

Но этого Марк и ожидал, планировал это.

Марк не запланировал лишь Уинтер Карлайл. Он даже не представлял, что его могут охватить такие чувства. Тревоги обрушивались на его разум, но все эти ракеты перехватывались и уничтожались в воздухе воспоминаниями о Уинтер. Она уже стала частью его, быстро и уверенно нашла себе дом в его сердце и в его разуме.

А как же его планы?

Марк взглянул в фиалковые глаза, испуганные, обиженные и смущенные его резкостью. Он дотронулся до щеки девушки и тихо прошептал:

– Я соскучился по тебе.

– Я тоже по тебе соскучилась, – негромко пробормотала Уинтер, но смущение и неуверенность не отпускали ее. Она немного отступила. – Есть хочешь?

– Я хочу тебя, – улыбнулся Марк, пытаясь ее подбодрить.

– После твоего звонка я прошлась по магазинам.

Это оказалось так увлекательно – купить для Марка продукты в торгующих деликатесами магазинах Брентвуда и Санта-Моники, а потом накрыть маленький кухонный стол, поставив на него розовато-лиловые фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы для шампанского и вазу с маргаритками, и приготовить блюдо копченой лососины, нарезанные ломтиками груши и яблоки, и сыр, и икру. Так увлекательно, но сейчас…

– Ты сказал, что не успел поесть.

– Уинтер… – Губы Марка нашли ее губы, доказывая, как он изголодался по ней, извиняясь. Она не виновата, что перевернула его мир вверх дном. Он повторил: – Я соскучился по тебе.

Уинтер нежно дотронулась до темных кругов у него под глазами. Ее уверенность несколько восстановилась после его поцелуя, и она тихо прошептала:

– Но ведь ты все равно хочешь есть.

– Может быть. – Да, он умирал с голоду, но если бы мог утолить только один голод, он выбрал бы ее.

– У нас с тобой розовая еда, – пошутила она, держа бутылку охлажденного шампанского. – Сыр, крекеры, лососина, груши, копченые устрицы…

– Думаешь, нам понадобятся устрицы? – Марк протянул к ней руки. Она уходила за шампанским, и он уже успел по ней соскучиться.

– Нет, устрицы нам не понадобятся. – Уинтер прижалась к нему и поцеловала в край подбородка. Она могла простоять так вечность, плененная его силой, но…

Мысль о его словах, таящих предостережение, не оставляла девушку. Уинтер хотела, чтобы Марк знал, что она уже поняла, насколько он предан медицине. Она поняла это в тот самый миг, когда увидела его в кампусе, погруженного в занятия, с тихой улыбкой на красивом лице. Она уважала его преданность, восхищалась ею и завидовала его явной радости.

– Ты всегда знал, что будешь врачом? – отстранясь, спросила она и села за стол, делая Марку знак присоединиться.

– Нет. – Марк помолчал и серьезно добавил: – На самом деле большую часть своей жизни я провел в твердой уверенности, что врачом я не буду.

– Правда? Мне показалось, что ты старше, чем обычно бывают студенты-третьекурсники.

– Так и есть. Мне двадцать девять. А тебе? Немного старше обычных выпускников колледжа?

– На год. В январе мне будет двадцать четыре.

Марк ждал, что Уинтер расскажет ему о пропущенном годе, но она промолчала. Поймав серьезный взгляд ее глаз, он вдруг понял, что она уже говорила ему.

– Ты пропустила год из-за несчастья с Эллисон, да? – спросил Марк.

– С ней это случилось в сентябре, как раз перед началом осеннего семестра. Эллисон вышла из комы в середине октября. Наверное, я тоже была в коме, потому что вдруг обнаружила, что последние полтора месяца провела не в колледже, а в больнице.

Марк удивился тому, что Уинтер не сказала просто: «Я отстала, потому что Эллисон – моя лучшая подруга и ей была нужна моя помощь, чтобы снова научиться читать, писать, ходить, говорить и создавать новые воспоминания».

– Ты пропустила год, чтобы помочь Эллисон, – тихо сказал Марк.

– Наверное. – Уинтер задумчиво подняла голову. – Мы говорили о том, почему ты настолько старше.

Марк прикидывал, до какой степени подробно стоит рассказывать. Обычная версия его нестандартного пути в медицинскую школу была короткой и лишенной эмоций, хронологическая схема, сдобренная юмором, касающимся его очевидной нерешительности, и свободная от сомнений. Марк решил рассказать Уинтер правду. Когда-нибудь – в тот день, когда он попрощается с ней? – ей это будет необходимо, чтобы понять.

  20