272 
– Любовь моя, – сказала она.
Они соединились не в сражении, а в любви и желании. И в обожании, которого она никогда не знала.
Они двигались вместе, найдя свой собственный ритм. Джош было начал медленно, но Анна вела его, двигаясь свободно и самозабвенно и была полна ощущений, теплом, охватившим ее, радостью раскрепощенности. Их дыхание и слова смешались.
– Любовь моя, любовь моя, любовь моя, – повторяла Анна, а потом впервые в жизни испытала оргазм.
Ее голова откинулась на подушку, дрожь пробежала по телу. Она слышала тяжелое дыхание Джоша, и затем вырвавшийся у него крик, и он упал на нее, обнимая и не шевелясь. Женщина повернула голову, чтобы коснуться его губ. Теплая истома охватила ее, а потом она почувствовала ветерок, более прохладный, чем раньше. Не сдвигаясь, Джош потянулся за покрывалом, которое откинул в начале, укрыл их обоих.
– Как хорошо, – прошептала Анна и почувствовала, что он улыбается.
– Надеюсь, что это так, – сказал мужчина.
– Я никогда не знала, – просто сказала она, – никогда не знала.
Джош поднял голову и встретился с ней глазами.
– Все, на что я когда-либо надеялся, все, о чем я мечтал, все – в тебе, – сказал он. – Все, что я смогу отдать тебе, я буду отдавать до конца моих дней...
– Мы найдем это вместе и разделим, – ответила Анна. Ее голос был медленным и ленивым. Она улыбалась ему, глядя снизу вверх. – Я так невероятно счастлива.
Джош затаил дыхание от удивления и наклонился, чтобы поцеловать ее. Он не осознавал, как отчаянно хотел услышать это от Анны, увидеть улыбку на ее губах и в глазах, услышать удовлетворение в ее голосе. «Теперь для нас нет ничего невозможного, – подумал он, – мы преодолели самое трудное».
Они лежали рядом, глядя друг на друга, касаясь друг друга. Анна легко касалась лица Джоша, водила пальцем по его бровям, по прямой линии его носа, по улыбающимся губам.
– Я так много не знаю о тебе, – сказала она. Его брови удивленно поднялись.
– После осмотра гробницы Тенкаура? После того, как спасла меня от шерифа города Тамарака? После ужина в моей квартире и моего рассказа о родителях? После сегодняшнего вечера?
– Я не знаю, что ты собираешься делать дальше? – поинтересовалась она.
– Плыть дальше по Нилу, – быстро ответил он. – А потом мы дойдем до Асвана и я бы хотел повернуть и плыть назад, в Средиземное море, все дальше и дальше. Как насчет этого? Можем мы плавать три-четыре месяца и забыть обо всем остальном мире? У нас есть книги, музыка, еда, люди, которые нас ждут, и так много откровений друг для друга. Несколько месяцев – это только начало, но оно должно быть хорошим. Ты согласна?
– Я бы очень этого хотела, – просто ответила Анна.
– Хорошо. Завтра я позвоню в Университет и в музей и скажу им, чтобы придержали все дела на май или июнь.
– А я позвоню своей секретарше. Она обо всем позаботится. Нужно будет позвонить Гейл и Лео, вот они удивятся.
Они помолчали.
– Ты попалась на мой розыгрыш, – сказал Джош с некоторым упреком.
– Это был розыгрыш? – Анна смотрела широко открытыми, невинными глазами.
Он разразился смехом.
– Наполовину желание, наполовину розыгрыш, и ты это знаешь. Тебе придется привыкнуть к этому. Когда-нибудь мы обязательно будем так путешествовать – может быть прямо сейчас соберемся в кругосветное плавание, – когда организуем нашу жизнь. Анна, я уже говорил что хочу, чтобы мы поженились. Ты об этом думала?
– Я бы тоже этого хотела. Но я ни с кем вместе так долго не жила, Джош, может быть, со мной трудно ладить.
– Об этом я не беспокоюсь. Мы замечательно проведем время, привыкая друг к другу. Где мы будем жить?
– Я бы хотела найти что-нибудь новое, чтобы устроить свое жилище вместе.
– Да, но если мы не найдем ничего подходящего?
– Будем жить у тебя, я не хочу возвращаться к себе.
– Нет, ты там больше не живешь. – Он откинул ее волосы с лица. На щеках горел румянец, глаза сияли, ее красота приобрела глубину и мягкость, которых раньше не было. Тело было, как шелк цвета слоновой кости на фоне белой простыни и с небольшими затененными изгибами.
– Тебе нужны яркие цвета, – сказал он, – и самая роскошная, чувственная одежда, какую только мы сможем найти. Я хочу закутать тебя в бархат и шелк, кашмир и ангору, все мягкое и богатое, чтобы ты себя чувствовала роскошно, вся роскошь чувств, которых ты была лишена так долго, я хочу, чтобы ты ее чувствовала.
272 
