202 
– Да, и да. – Анна поняла по его голосу, что он улыбается.—Ты не хочешь сейчас слушать об этом, хотя...
– О, я хочу. Хочу слышать об этом все. Как чудесно Джош. Ты так долго этого ждал. Это гробница Тенкаура?
– Да, его печать была прямо на двери.
– Значит, это первое, что вы увидели. Какое у тебя должно быть необыкновенное чувство. Вы были первыми?
– Мы первые. Ничто не тронуто. Загромождено обломками от землетрясения, но удивительно, как мало предметов разбилось, даже большая часть алебастра цела. Анна, ты должна это увидеть. Ты не поверишь, какая это красота и невероятное количество: все от суповых половников до золотых тронов.
– А Тенкаур?
– Он здесь. Пока мы не трогаем его; нам нужно очистить другие комнаты и в первую очередь коридор. Но он долго ждал, может подождать еще немного.
Она тихонько засмеялась.
– Это как в сказке. У многих ли людей было за их жизнь что-либо подобное? Я так рада за тебя. Как ты можешь быть таким спокойным?
– На самом деле, я неспокоен. Чувствую себя, как ребенок. Это был невероятнейший день, с той минуты, как мы нашли дверь. – Его слова побежали быстрее, выливаясь, как будто, думала Анна, он копил их, пока не получил возможность сказать ей. – Ты помнишь ступени, как они выглядели наверху, вот представь себе, ступени идут вниз...
Она слушала, видела комнаты, которые он так живо описывал, прикасалась к холодному алебастру и теплому золоту, вдыхала горячий, затхлый воздух. Она проходила по этим комнатам в момент, когда совершалось открытие, сидя в больнице, ожидая, пока срастутся поломанные ноги Робин и Неда, ожидая звонка Гейл из Альбукерка, которая расскажет о новостях, что обнаружила комиссия.
Она подумала об этих двух местах: гробница фараона и Тамарак. И вспомнила, как утром врачи говорили, что в городе тихо, как в могиле. «Мы с Джошем не очень-то и далеки, если так», – подумала она.
– Через несколько дней после приезда у меня будут слайды, – сказал Джош. – Если захочешь, устроим снова показ; хорошо, конечно, быть здесь, но сейчас это лучшее, что мы можем сделать.
– Я бы очень хотела, – просто ответила Анна. Получилась пауза, и она поняла, что он приготовился к ее отказу, как она уже отказалась несколько дней тому назад, на Рождество. – И я хотела бы поговорить с тобой об этой аварии. Так много всего случилось и столько было дел, когда мы оказались внизу... Я еще сама не разобралась.
– У нас будет полно времени для разговоров, – успокоил ее Джош, и в его голосе слышалась радость. – Я позвоню тебе из Нью-Йорка, как только пройду таможню; потом я уже буду знать, когда отправлюсь в Тамарак. Ты будешь там, правда? Когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес?
– Не раньше, чем вернется Гейл. Я не могу оставить Робин и Неда. Я буду работать здесь, в офисе Лео, моя секретарша пришлет мне, что понадобится.
– А Гейл не вернется через три дня, как по-твоему?
– Сомневаюсь. Но даже если и вернется, я подожду тебя.
Слова пели на проводах, протянувшихся на мили между ними. Анна слушала, как они гудели и ждала ответа Джоша, опасаясь, что тот попытается оттолкнуть ее.
– Увидимся в среду, – сказал он, наконец, очень спокойно. – Как только я смогу это уладить.
Когда они положили трубки, Анна тихо сидела, забравшись с ногами на кушетку, где провела предыдущую ночь. Робин лежала в постели, смотрела фильм, с наушниками на голове. Взгляд Анны упал на окно. Плотные тучи заполнили долину, закрыли горы с каждой стороны; снежные хлопья мелькали в сером воздухе, начиналась предсказанная метель. «Тучи сгустились и над Тамараком, – подумала Анна, – радость от хорошего начала сезона исчезла после падения вагончика». Она почувствовала это еще позавчера, когда их спустили с гор и пришли тучи. В коридорах больницы и в городе шептались; все строили предположения о случившемся и о том, что будет дальше.
Но сейчас Анна сидела в палате Робин, рядом был телефон и она осознала, что на душе у нее тепло и спокойно.
«Увидимся в среду, как только я смогу это уладить».
– Тетя Анна! – позвал Нед из своей палаты.
– Иду– Анна встала, чтобы идти к нему. Она не знала, что будет дальше; даже не представляла себе, как бы ей хотелось, чтобы развернулись события, но шаги ее были легки, когда она пересекала больничный коридор. «У нас будет полно времени для разговоров. Я буду ждать тебя».
Винс услышал об аварии на фуникулере из вечернего выпуска новостей, когда одевался к ужину. Он стоял в центре комнаты, с незастегнутой рубашкой и галстуком, повисшим в руках, и смотрел на снятые утром кадры с упавшим на склон вагончиком, с вагончиком, еще висевшим на канате, и кадры безлюдной горы.
202 
