160 
«Это верно, – подумал Чарльз, опечаленный до глубины души. – Не знаю. Но я ничего не знаю и о своей дочери. Фактически, безнадежно, – подумал он, – я ничего ни о чем не знаю. Что происходило в прошлом, что происходит сейчас, что случится завтра». Чарльз снова зевнул, и вдруг его охватила паника. Он не мог бы объяснить, почему чувствовал такой панический ужас, только знал, что ужасно боится. «Я не могу! – воскликну он в душе. – Не могу что? – удивился Чарльз сам себе. И озирался безумными глазами; комната смыкалась над ним, замыкала его в себе, как накануне ночью замыкал в себе поезд. Он не мог остаться, но не мог и уйти, не мог сдвинуться со стула. – Нет, нет, нет!» – раздался пронзительный крик в его мозгу.
Чарльз снова зевнул и оцепенел от внезапного, яростного жжения в желудке. Оно становилось все сильнее, пока он не почувствовал, что огонь жжет внутренности. Огонь захватил грудную клетку, когда Чарльз зевнул, потом начал дрожать. «Сердце, – подумал он. – Сердечный приступ». Его руки дрожали, а каблуки туфель выбивали дробь на полу. Долгий стон вырвался у него, он зажмурился от боли.
– Что за черт!.. – Винс обежал вокруг стола. – Что случилось?
Чарльз скреб грудь дрожащими пальцами.
– Сердце, – выдохнул он.
Винс крикнул своих помощников и секретаршу, которые прибежали, склонились над Чарльзом, окружили его, издавая всякие ободряющие звуки. Только это Чарльз и помнил, когда очнулся в машине скорой помощи и, подняв глаза, увидел Винса. С другой стороны сидел врач, но самым главным человеком был Винс. Чарльз был так благодарен ему за то, что он был рядом, что забыл все остальное.
– Спасибо.
– Ты в порядке, – сказал Винс. – Сердцебиение у тебя отличное, никаких сбоев, они не думают, что это сердечный приступ.
– Ужасная боль, – пожаловался Чарльз.
– Вот это нашли у тебя в карманах. – Он показал ему две коробочки с таблетками. – Ты часто пил их?
– Моя основная пища в последнее время, – ответил Чарльз со слабой улыбкой. – Я подумывал сходить к врачу, теперь-то уж точно пойду.
– Они говорят, это может быть язва, иногда боль похожа на сердечную. Или мог быть приступ страха, вызванный язвой, хотя я сказал им, что насколько я знаю, никто у нас в семье не страдал приступами страха. Ты знаешь кого-нибудь? – Чарльз отрицательно покачал головой и закрыл глаза.
– Отлично, поспи. Я все равно не могу остаться, должен сразу же вернуться вот только удостоверюсь, что ты хорошо устроен. Я позвоню тебе попозже и узнаю как твои дела.
Чарльз кивнул, не открывая глаз. Приступ страха. Язва. Не сердце. Он не умрет. Современная медицина знает, как лечить язву. И приступы страха тоже, наверное. Почему им овладела такая паника? «Нет, нет, н е т». До сих пор слышится крик, раздавшийся у него в голове. С ним действительно творится что-то неладное, если он дошел до такой крайности. Что же это? «Слабость», – подумал Чарльз. Он всегда был слабым – Винс достаточно часто говорил ему это – и теперь любая мелочь могла выбить его из колеи. О чем он думал, когда это началось? Не мог вспомнить. Да и какая разница? Что бы это ни было, я не смог справиться. Винс справился бы. Отец тоже справился бы. А я не смог. Я кидаюсь в панику и теряюсь.
– Приехали, – сказал Винс. Машина остановилась и санитары открыли задние дверцы. – Я позвоню тебе потом. – И взглянул на закрытые глаза Чарльза. – Все будет хорошо, – и выпрыгнув из машины, пошел прочь. «Чертов гроб, – такое у него было чувство, когда они мчались по улицам, – пахнет лекарствами, пахнет смертью». Он никогда не бывал в больницах, потому что просто ненавидел их. Даже когда Итан лежал в больнице, он только один раз приходил туда, когда никак нельзя было отвертеться. И тогда поклялся, что больше ноги его там не будет, и сейчас, садясь в такси, чтобы ехать в свой офис, тоже так думал. Секретарша позвонит. И навестит, если потребуется.
Войдя в свой кабинет, он позвонил Киту в Тамарак.
– Ничего нового, – сказал Кит. – Они возятся с резервуаром, уже вторую неделю, наверное. Траншею уже давно починили, ты знаешь об этом. Слушания в Управлении состоялся в январе. У нас еще две недели до Дня Благодарения и уже неделю идет снег, так что все счастливы. Вот такие дела.
– Это все? Прошел месяц со времени нашего разговора.
– Послушай, этот город мертв. Вспомни, сейчас межсезонье. Самое волнующее событие, которое произошло за пару месяцев, это то, что недавно я ужинал у Гейл и Лео.
160 
