146 
– Она сказала, что они выпускают воду из резервуара, все под контролем, но казалась она озабоченной.
– Есть из-за чего. – Он въехал на автомобильную стоянку аэропорта. – Лео говорил, что сегодня после обеда они собираются провести технический осмотр фуникулера и пригласил меня на экскурсию. Хочешь пойти?
– Не могу, я пообещала Гейл пойти с нею и детьми за грибами на Хейес Крик.
Они взяли свои чемоданы из багажника.
– Гейл говорила тебе, что пригласила меня завтра на ужин?
– Да, мне кажется, она хочет помочь нам.
Джош удивился.
– Она думает, что мы нуждаемся в помощи?
Анна слегка улыбнулась.
– Я уверена, Гейл считает, что я нуждаюсь.
В ее улыбке промелькнула грусть, и это тронуло Джош и он протянул руку, чтобы положить ее на руку Анны, но не сделал этого, а повернулся запереть машину, помня, как она неоднократно давала понять, что не хочет прикосновений. Даже у него дома она не переступила границ холодной дружелюбности в течение всего вечера и пожелала ему спокойной ночи в вестибюле своего дома тем же приятным официальным голосом и с тем же выражением лица, какое было у нее с того вечера в баре у Тимоти, когда они начали переходить от взаимоотношений двух противников к... к чему? – подумал Джош. Кем они были сейчас? Знакомыми. Случайными попутчиками. Может быть, на пути к тому, чтобы стать друзьями.
Хотел ли он большего? «О, что за черт, – сказал он сам себе, – конечно, хотел».
Хотел выяснить, по крайней мере, кем она была на самом деле, хотел узнать, какие чувства скрывались за настороженной холодностью ее внешнего облика, хотел выяснить, могли ли они разделить вместе какую-то радость.
– Мы идем? – спросила Анна. Она насмешливо смотрела на него, пока он стоял у машины с ключами в руке, уставившись в пространство.
– Да, – резко сказал он.
Они прошли сквозь толпу ко входу и встали в очередь на регистрацию. Джош взглянул на Анну, которая стояла рядом с ним, с отсутствующим видом, рассматривая билет. Она была так близко к нему, что он мог вдохнуть запах ее волос, и в то же время так далеко, как ни одна из женщин, которых он знал.
Мужчина отступил на шаг в сторону, оставляя расстояние между ними. «Пугливая, – подумал Джош, – как будто между нею и миром был ров. Но и очень умная, очень преуспевающая, с нею приятно поговорить, она милая, проницательная и интригующая, с бесконечно глубокой печалью в душе. Это верно, я хочу больше, чем случайного знакомства, – сказал он сам себе. – Проводить массу времени с нею и более того».
Уильям ждал Анну на веранде, загреб обе ее руки в свои и сжал их, прежде чем громко чмокнуть ее в щеку.
– Ты не приехала в Лейк Форест вот я и заявился сам, – сказал он. – Хотя это констатация очевидного, не так ли? Мэриан утверждает, что я все время так делаю. Наверное, она права. Знаешь, очевидные факты объясняют многое.
– Я рада видеть тебя, – сказала Анна и села на стул рядом с ним. Они были одни в доме. – Ты пойдешь за грибами с нами после обеда?
Он покачал головой.
Уильям был небольшого роста, как Винс, с приятно округлыми формами, с животиком, упиравшимся в пуговицы застегнутой куртки.
Лицо у него было веселым, румяным, а аккуратные усы подрагивали, когда он с торопливой горячностью выталкивал слова и фразы из своего маленького, четко очерченного рта.
– Я не смогу пойти после обеда, мне надо написать письма. Насчет этого дела с резервуаром. Ужасная вещь. Но что еще хуже: газеты, телевидение делают из Тамарака опасное место. Лео говорит, в газете Лос-Анджелеса была статья, ты читала ее? Конечно, читала ты же там живешь. Говорить о туристах, отказывающихся про вести тут лыжный сезон, до которого еще месяцы, потому что они беспокоятся из-за воды! Проклятье, как они мог ли узнать так быстро? В Нью-Йорке и Чикаго это появилось раньше, чем в «Тамарак Таймз»! Такая болтовня непростительна. Если бы случилась война, мы бы ее проиграли. Но я приму меры: несколько писем редактору с объяснением, насколько проста проблема и как быстро ее можно решить... Это остановит отказы. Ты выглядишь очень мило, Анна. Знаешь, я скучал по тебе. Надеюсь, тебе это известно.
Анна кивнула.
– Я тоже скучала по тебе. Мне все время хотелось знать, счастлив ли ты.
Он посмотрел на нее, прищурив глаза.
– Почему?
– У меня создалось впечатление, что были времена; когда ты не был счастлив.
– Да, были. И это продолжается до сих пор. Но я не говорю об этом. Я ведь никогда об этом не говорил, не правда ли?
146 
