121 
– Расскажи о компании, – попросила она. – Мне хотелось бы знать, что случилось. Гейл и Лео сказали что у тебя возникли проблемы.
Все еще глядя на свои руки, он слабо улыбнулся.
– Это все, что они сказали?
– Я хотела бы, чтобы ты рассказал мне, – мягко сказала она.
Он развел руками.
– У нас был проект, который не получился. Это должен был быть – и был точно такой проект, какие твой дедушка осуществлял десятками – но оказался неудачным. – Он сделал паузу и вздохнул. – Нет, разница была. Твой дедушка подождал бы, пока не убедился, что все в полном порядке. Я этого не сделал. Я так хотел сдвинуться с места и сделать что-то, чем все могли бы гордиться... – Он покачал головой и постарался выпрямиться. – Так что я это дело прошляпил, как говорит молодежь. И я взял в долг средства для этого проекта, подписал закладные на свою собственность – банки ничего не дали бы без моего персонального ручательства – так что сейчас дела мои плохи.
– Мне очень жаль, – сказала Анна.
– Однако, все будет в порядке, по крайней мере, гораздо лучше, чем сегодня, когда я продам «Тамарак Компани». У меня уже есть предложение: цена низковата, но это только первое предложение, многие проявляют большой интерес к курортам, в том числе японцы. Мы должны получить сто миллионов, может быть, сто пятьдесят, тогда мы заплатили бы долги и еще осталось бы на новые проекты. Потом мы бы решили, что делать с «Четем Девелопмент». Я знаю, что Фред хочет быть президентом, и меня это устраивает, я готов уйти от дел. Но сначала самое главное. Я должен решить эту проблему, а семья обязана помочь мне.
– Думаю, они хотели бы помочь, если бы смогли, – сказала Анна. – Но ты просишь их продать компанию, в которой заключается вся их жизнь. А ты уверен, что сможешь получить хорошую цену? Лео говорит, что очистка, о которой толкует Управление по охране окружающей среды, станет настоящей головной болью. Не могу представить себе, чтобы кто-то пожелал вложить деньги, пока все не уляжется.
– Управление – это не важно. Единственное, чего они хотят, это очистить один уголок города, где почва загрязнена выбросами из старых рудников. Не понимаю, почему Лео так разволновался; после очистки город станет надежнее, и стоимость компании возрастет.
– А не больше ли это, чем уголок города? Лео говорит, что это будет больше половины восточного участка и, в основном, он принадлежит компании. Так что вам придется платить за очистку и за расселение людей на время очистки, может быть, переселить придется больше ста семей. Никто даже не знает, сколько времени это продлится; они не знают, насколько глубок слой загрязненной почвы, поэтому не могут сказать заранее, сколько земли должны будут вывезти. Это может вылиться в большие расходы. На днях представители Управления заявили Лео, что они беспокоятся об отравленной пыли, которая будет висеть в воздухе, пока почву будут копать и увозить. Люди, которые там живут, беспокоятся, продают свои дома и не могут заложить их, потому что банки не дают денег под залог недвижимости в этой части города, пока не будут знать о состоянии дел.
– Это интересно, – сердито сказал Чарльз. – Все это. Не знаю, что взбрело Лео в голову; он раздул проблемы сверх всякой меры.
– Но против вас возбудили судебное преследование. Ведь это так? Несколько семей, живущих здесь, подали на компанию в суд, потому что их дети больны, и они обвиняют в этом рудничные выбросы. Предполагаю, что у вас еще будет много подобных неприятностей, особенно, если вокруг летает пыль. А такая молва уже вредит городу: после того как в газетах всей страны появились первые статьи, поступили отказы на аренду нескольких домиков. Если затраты будут достаточно высокими, а реклама отрицательной, можно с уверенностью сказать, какой будет стоимость «Тамарак Компани».
– Я тебе уже говорил, что все это преувеличено. Винс проверил, как обстоит дело с Управлением. Это небольшая операция, стоить будет недорого, и в городе даже не будут знать, что происходит. Если кто-то и отказался от аренды, то другие приедут, это несерьезно, Анна, – резко сказал он. – Мне нужна твоя помощь. – Чарльз слабо улыбнулся. – Обычно, я расстраиваюсь, когда приходится обращаться за помощью, знаешь, это как будто признаться, что ты потерпел поражение. В незнакомом городе я даже не спрашиваю, как куда-нибудь пройти, я знаю, это смешно, но слова застревают у меня в глотке. Я лучше часами буду кружить по городу, чем признаю, что заблудился. – Он покачал головой. – Не знаю, почему я рассказываю тебе все это. Просто я переполнен чувствами и стыжусь этого. У меня такое чувство, будто я по-настоящему повзрослел и могу со всем справиться. Это меня постоянно беспокоит. Мне надо бы быть теперь мудрее, проявлять больше зрелости, больше прозорливости. Черт побери, я в таком возрасте, когда мужчин называют старейшинами. А я все еще ощущаю себя двадцатипятилетним, которому еще многому надо учиться, пройти долгий путь прежде чем смогу поступать, как мой отец, и быть похожим на него... Ладно, извини, я совсем заболтался, как они выражаются. Все это чепуха, Анна; главное – выпутаться, а потом я снова встану на ноги. Мне нужно продать «Тамарак Компани». Это моя единственная надежда. Некоторые в семье против этого, но ты могла бы с ними поговорить и убедить, они тебя послушают, ты в этом деле более объективная, чем я. Поговоришь, Анна? Я бы не просил тебя, но у меня нет выбора, дела так плохи...
121 
