Последние отзывы

  24  

Он был ничем не лучше ее отца. Нет, хуже, решила она, вспоминая колдовское прикосновение мужских рук к ее телу… Боже, он мог превратить ее в дрожащее от желания существо, даже не дотрагиваясь и пальцем, подумала она с растущим чувством отчаяния.

— Я должна тебя бояться? — спросила она спокойно, что противоречило странному ощущению — смешанному чувству страха и радости, охватившему ее. — Если это твоя цель — берегись, — резко посоветовала она. — Ты можешь обмануть людей, которые тебя не знают, но я-то тебя хорошо знаю и ты никогда не был мне симпатичен, — произнесла она дрожащим голосом. — Какая фальшь! Какое презрительное превосходство! Конечно, поведение моего отца заслуживает осуждения — я не совсем идиотка и могу это понять. Но он мой отец. Ты смотришь на него с превосходством, а сам не прочь развлечься на его манер. Ты ничем не лучше его!

В этот момент полагалось бы с достоинством удалиться, но, сделав шаг, она поняла, что не знает, где выход. Она в растерянности замерла в центре комнаты, чувствуя себя ужасно глупо.

Молчание становилось гнетущим.

— Интересно, Карл знал о твоем бурном темпераменте? — сказал Ред, обращаясь вроде бы сам к себе. — Думаю, он соглашался с тобой, крошка, боясь твоего острого язычка.

— Карл никогда не делал ничего предосудительного… — начала она, прежде чем вспомнила, что он в действительности совершил.

— Кроме того, что регулярно спал с твоей сестрой? — Он пожал плечами. — Но все это дело семейное, да? Мне кажется странной твоя столь бурная реакция на мои мужские инстинкты. В конце концов, поцелуй в глазах большинства людей не является таким уж грехом по сравнению с предательством, не так ли?

Глаза Реда сузились и, сунув руки в карманы своих джинсов, он откинул голову назад, следя за ней немигающим взглядом, который так ее беспокоил. Кэтрин почувствовала, как по ее спине побежали мурашки. Она слишком быстро забыла о вероломстве Карла, а ведь всего несколько часов назад собиралась связать с ним свою жизнь.

— Впрочем, все эти вещи взаимосвязаны, — промурлыкал он своим хрипловатым голосом, заставившим ее вонзить ногти в ладони.

Отвратительный, ненавистный… думала Кэтрин, распрямляя плечи. Его основной целью было мучить ее!

— Я хочу домой!

— Куда домой? — язвительно осведомился Ред. — Разве тебя оттуда не выгнали?

— Радуешься этому, не так ли? Кстати, у меня нет и работы. Карла собирались… послать в Париж, поэтому я отказалась от работы учителя. Это должно тебя радовать! Мне пришло в голову, что теперь, когда меня выгнали из семьи, нет необходимости оставаться здесь с тобой. Я не понимаю, какой еще вред ты можешь причинить моей семье, удерживая меня здесь.

Впрочем, он мог сильно навредить им, но она не собиралась ему об этом рассказывать.

— Может быть, я хочу, чтобы ты здесь оставалась, — тут же отозвался он тоном, который трудно было понять.

— И ты не боишься испачкаться? — хрипло пробормотала она. Если бы он хотел ее… Запрещенная мысль вызвала приступ отчаяния. — Я больше не буду ягненком для заклания, Ред, — предупредила она.

— Что же ты можешь положить на алтарь, Кэтрин? Свое роскошное тело? Но я уже отказался от него раньше, — грубо напомнил он. — Я уверен, что все эти эмоциональные встряски лишили тебя последних сил. — Он бросил ей ее сумку с вещами, которую она автоматически схватила за ручки. — У меня здесь пока только одна спальня. — Да не беспокойся так, крошка, — сказал он. — Наверху есть еще раскладной диван, думаю, ты на нем поместишься.

Напоминание о юношеском увлечении заставило Кэтрин нахмуриться. С этим моментом никак не вязалась нежность; она вспомнила то лето, когда убедила себя, что на ее чувства отвечают взаимностью. Ред, конечно, знал об этом, но впервые упомянул. Это задело ее. Она опустила глаза, чтобы скрыть свои чувства.

— Где это? — напряженным голосом поинтересовалась она.

— Наверху. Ванная — налево. — Ред следил, как она поднималась по ступеням, натянутая как струна.

Как только она скрылась, его плечи поникли, на лице проступила глубокая усталость. Он потянулся к шкафу, вытащил бутылку виски и плеснул из нее в стакан. Осушил одним глотком, поморщился и продолжал стоять, глядя на лестницу… На лице было написано отвращение… К самому себе?

* * *

Когда Кэтрин закончила стелить постель, глаза ее совсем сдирались. Решив не искать ночную рубашку, она сбросила одежду и, оставшись лишь в узких шелковых трусиках, скользнула в спальный мешок, радуясь освобождению, хотя и временному.

  24