Последние отзывы

  23  

– Ты держишься молодцом. Я горжусь тобой!

– Мне тяжело, – признался Некрасов. Даже то, что Марков произносил слова, которыми обычно поощрял его отец, лишний раз напоминало о необратимости потери.

– Сочувствую, мой мальчик.

На лице Маркова была такая скорбь, что Андрону стало стыдно. Он забыл о том, что этот человек тоже болезненно переживает случившееся. И словно в унисон мыслям Андрона, Марков продолжил:

– Твоя ноша тяжела. Сколько ни делись, легче не станет. Но ты сильный, я знаю. Ты сможешь пережить и идти дальше. Я верю в тебя.

– Спасибо. – Андрона тронуло проявление искреннего участия. Он все еще нуждался в нем.

– Я восхищаюсь тобой.

– Мне неловко это слышать.

– Чепуха, мой мальчик. Сейчас голая правда тебе не повредит. В тебе столько достоинств, Андрон Егорович, что это, кажется, чересчур для одного человека.

– Вы преувеличиваете, но в любом случае я вам благодарен.

– За что ты благодаришь меня? – Марков прижал руку к груди, глубоко вздохнул.

– Вы всегда рядом.

– И все-таки лучше бы я летел тем рейсом. Волк-одиночка, холостяк-зануда, стареющий ловелас. Мой уход был бы для всех просто форсмажором. Никаких трагедий, никто не осиротел бы.

– Зачем вы так о себе? – Андрона коробило от его откровенности.

– Я говорю правду. Лучше бы я…

– Мы уже говорили об этом. Все случилось так, как должно было случиться. – Заметив удивленный взгляд Леонида Игнатьевича, Некрасов добавил: – Это я цитирую тех, кто пытался подобным объяснением успокоить меня.

– Тщетные усилия.

– Абсолютно.

– И что ты сейчас чувствуешь?

– Пустоту… – Некрасов в задумчивости посмотрел поверх головы Маркова. – Иногда мне кажется, что все это дурной сон. Нужно только проснуться… Реальность жестока. Родителей нет. Это не укладывается в голове. Я бессилен что-либо изменить. Это меня угнетает.

– Деньги – это власть, это огромная сила, но и они не всемогущи, мой мальчик.

– Я готов отдать все, чтобы вернуть отца, мать, но кому мне предложить это «все»?

– Мы не властны над судьбой, Андрон. Иди вперед, не оглядываясь, не останавливаясь. Преумножай то, что досталось тебе по наследству. Это лучшее, что ты можешь сделать для них.

– Цинично. Я всего лишь должен хорошо трудиться.

– Всего лишь? – Леонид Игнатьевич покачал головой. – Тяжелая ноша, Андрон Егорович, весьма, весьма. Ты еще ощутишь это. Но знай, что я всегда рядом.

– Спасибо, дядя Леня.

Андрон пытался найти в своем сердце нечто большее, чем благодарность за участие. Тщетно. Там, где раньше была любовь, хозяйничала пустота. Чем ее заполнишь? Теперь Марков и Маша – самые близкие люди, но Андрону мало их заботы, их внимания. Он привык получать все. У него отобрали то, что принадлежало ему по праву. Как же ему не хватает рассудительности отца, мягкости матери! Казалось, они будут рядом всегда. То, что их больше нет, не укладывалось в голове.

Судьба сыграла с ним жестокую шутку: хотел стать взрослым – получай! Марков деликатно дает советы, смысл которых сводится к тому, что как ни крути, сынок, а сам не потянешь. И все это, между прочим, ненавязчиво. Всезнание Леонида Игнатьевича, ранее восхищавшее, стало раздражать Андрона. Порой Некрасову казалось, что Марков сам хочет занять место отца. Из кожи вон лезет, показывая, насколько он в курсе дел. Андрон злился, но со временем это ощущение стало менее острым. Да и советы Маркова были кстати. На первых порах Андрон не мог обойтись без них.

Шесть лет после смерти родителей пролетели незаметно. Школа выживания. Прежде всего Андрону пришлось бороться с самим собой. Битва, в которой он опирался на мнение опытного бизнесмена Маркова и черпал силы в безграничной любви Маши. Два источника, которые, казалось, не иссякнут.

– Настя! Настя! Постой! – Он задыхался от быстрого бега. Сколько себя помнит, у него всегда нелады с сердцем. Вот и сейчас ему нечем дышать, в груди разрастается что-то огромное, бесформенное, мешающее сделать нормальный вдох.

Погоня отменяется. Он остановился и, согнувшись, тщетно пытался восстановить дыхание. Вид у него еще тот. Ему неприятно, что Настя увидит его таким. Он знает эту пугающую синюшную бледность, от которой его лицо напоминает безжизненную маску. Он закрыл глаза. Черт! Как не вовремя. Но к его удивлению, на этот раз недостаток сослужил ему добрую службу. Он услышал быстрые приближающиеся шаги. Так может двигаться только она. Настя все делает своеобразно, узнаваемо. Он не преувеличивает, потому что она на самом деле необыкновенная девушка. Никто не убедит его в обратном. Не стоит и пробовать. Он видит ее такой, потому что беззаветно влюблен.

  23