Последние отзывы

  21  

— Вы удивительная. Спасибо вам. Я сделаю все, что вы посоветовали.

С того дня Франни засобиралась домой навестить Александру. Дабы смирить гордыню.

* * *

Александра быстро вышла из дома. На газоне, где уже начинала пробиваться первая зеленая травка, Уильям играл с Тимоти в мяч. Она на секунду отвлеклась от своих мыслей, в который раз с горечью отметив, что Тим в свои шесть лет толст, неуклюж и совершенно неспособен к спорту. Она в его возрасте уже вовсю скакала на пони галопом. Да и теперь, слава богу, великолепно играет в теннис и в гольф. Ах, какая досада, что у нее родился этот неуклюжий увалень, который начинает плакать, как только мяч, тихо, вполсилы брошенный Уильямом, отскакивает от его неловко растопыренных пальцев.

— Ничего, — быстро сказал Уильям, наклоняясь к нему и беря сына на руки. Тим громко хныкал, а Уильям гладил его по спинке и утешал, отчего Александра едва не заскрипела зубами.

— Звонила Франни, — громко сказала Александра. — Она возвращается. Я предложила ей остановиться у нас.

Уильям обернулся и пристально посмотрел на нее. Прошло уже семь лет с тех пор, как Франни сбежала с Карлом Райдером, и не похоже было, что она собиралась когда-либо вернуться.

— Что-то случилось?

— Саманта так и не заговорила, Франни попросила меня одолжить ей денег на обследование. Я хочу устроить их в медицинский центр при университете — там лучшие специалисты, которых только можно найти. А эти армейские врачи — просто дешевые коновалы. В моей семье никогда не было недоразвитых детей, и Саманта не станет первой. — Александра, помолчав, нахмурилась. — Впрочем, кто знает, может быть, она пошла в папашу?

— Дорогая, не говори о ней так, словно ты заносишь ее в племенную книгу. Она ведь не лошадь.

— Люди мало чем отличаются от лошадей. Если заводить детей от кого попало, порода слабеет. — Александра посмотрела на сына и быстро отвела глаза. — Поставь его, Уильям. Он уже не младенец. Ему шесть лет, а ты только поощряешь его к тому, чтобы он сел нам на голову.

Уильям медленно опустил сына на землю, погладил его по светло-рыжим волосам и послал умыться перед обедом. Когда Тим отошел достаточно далеко, чтобы не слышать, Уильям, посмотрев на нее с той собачьей покорностью, за которую она так его презирала, сказал:

— Ему нужны братья и сестры, тогда он быстро повзрослеет, заботясь о них.

— Если ты хотел целый выводок, нужно было перед женитьбой заставить меня сделать соответствующие анализы. — Она закусила губу. — Лучше поговорим о Франни. Она приедет через две недели. Мы устроим обед, чтобы представить ее Джинджер и всей компании, и еще я хочу кое-что переделать в двух верхних спальнях с общей ванной. Из маленькой надо убрать двуспальную кровать и заменить ее детской кроваткой, какой-нибудь пороскошнее, с балдахином. Еще я куплю игрушечный сундучок и положу в него кукол и книжек.

Сжав кулаки, он шагнул к ней.

— Ты в который раз уходишь от разговора. Вместо того чтобы обсудить, почему у нас только один ребенок, ты строишь планы насчет дочери своей сестры.

— Господи, что здесь обсуждать? Мы ведь все уже друг другу сказали. Ты хочешь, чтобы в доме было много детей? Отлично! У нас будет дочурка Франни.

— Ты говоришь так, словно хочешь оставить ее здесь навсегда.

— Хочу. — Александра чуть отступила, уловив исходящий от него запах виски — от него теперь постоянно пахло виски. — Ее вместе с Франни. Я намерена сделать все, что в моих силах, чтобы она осталась здесь и не возвращалась к Карлу. Подозреваю, что она жалеет о том, что вышла за него замуж, но не признается в этом из гордости. И если я тактично ей помогу, она, возможно, не упустит шанса разорвать этот брак.

Уильям схватил ее за руку.

— Я не позволю тебе разрушать брак Франни и вмешиваться в воспитание ее дочери. Займись лучше собственной семьей и, если ты хочешь иметь дочь, роди ее!

— Я больше не могу иметь детей! И не смей оскорблять меня!

Он больно стиснул ее руку.

— Не можешь или не хочешь?

— Перестань сейчас же! Тим может увидеть из окна!

— Тогда пойдем туда, где он не сможет нас увидеть! — Александра испугалась его внезапной вспышки; с неожиданной силой он почти поволок ее через весь газон в укромный уголок меж кустами живой изгороди и повернул лицом к себе. — Перестань лгать! — крикнул он и так тряхнул, что голова ее откинулась назад. — Видит бог, я не говорил тебе ни слова, щадя твои чувства. Но недавно я узнал все. Я говорил с твоим врачом. Ты совершенно здорова.

  21