ГЛАВА 21

Теперь Трики утром привозила Эсме к нам на ферму, а вечером забирала. Иногда роль шофера выполняла Джанин, но ей явно не нравилось держать себя в руках в моем присутствии. Она бы с большим удовольствием отчитала меня. Контракт, который я написала для работающих на птицефабрику фермеров, привел ее в бешенство, но она смолчала. В данный момент стороны вели переговоры.

Артур и Эсме цеплялись друг за друга, пытаясь найти опору в общении. Хотя Лиза и Ледбеттеры старались развлечь девушку, показывая ей свои мастерские, большую часть времени она проводила, сидя рядом с Артуром на краю пастбища. Они оба мрачно наблюдали за работой Квентина. Я тоже часто заглядывалась на него, обиженная нашим последним разговором, но все еще во власти его чар. Я снова и снова прокручивала каждый момент нашей последней встречи и во всем винила себя. Мне не следовало проявлять слабость.

Квентин закупил металлолом, рассортировал его и принялся что-то резать, что-то сваривать, создавая отдельные мелкие детали. Я терялась в догадках, следя за этой методичной работой. Неужели он представляет себе, где будет находиться тот или иной фрагмент? Неужели он собирается собрать скульптуру как гигантскую игрушку-паззл? Неужели ему легче делать отдельные части, чем целое? Или он просто тянет время, пытаясь отдалить тот день, когда придется заняться созиданием?

Прошло несколько недель, деталей становилось все больше. Мне требовалось какое-нибудь очень серьезное занятие, чтобы отвлечься и не ощущать так остро нарастающее напряжение. Я достала папину циркулярную пилу, наточила ее, сменила масло и принялась распиливать огромные тополя, упавшие на амбар.

Квентин ни разу не видел женщину с циркулярной пилой.

Когда я поднимала голову, я видела, как он убирает отпиленные ветки, складывает куски ствола, но всякий раз быстро опускала ее вновь, чтобы не встретиться с ним взглядом. Когда я присела на пенек, держа притихшую пилу между коленями и приготовив напильник, чтобы подточить ее, он предложил:

– Я могу сделать это вместо тебя.

Я посмотрела на него:

– Зачем? Я сама в состоянии с этим справиться.

Другие мужчины, включая и Грегори, сникли бы перед таким отпором, но Квентин спокойно кивнул.

– Тогда тебе нужен другой напильник. – И принес мне один из своих.

* * *

Ночью я лежала в своей детской постели, в старинной розовой бахроме, но от былой невинности не осталось и следа. В обуревавших меня мечтах Квентин касался моих грудей, раздвигал бедра, шептал ласковые слова, внося в душу смятение. У меня были свои обязанности, как у любой хозяйки дома. Я не могла позволить себе любить мужчину, который не останется со мной. Хор южных красавиц подсказывал мне: “Ты должна найти себе верного мужа здесь, в наших краях. Он будет верен тебе, твоей семье, твоей земле”.

А я добавляла, соло: “Он будет хорош в постели, умен и романтичен. Мы будем политически, социально и религиозно совместимы”. И он должен хотеть детей. Мы с Артуром стали последними Пауэллами в округе Тайбер. Один из нас должен продолжить род. Я вдруг поняла, что плачу, просто лежу в постели в темноте и оплакиваю себя, последнюю, единственную, одинокую.

Любящую совсем не того мужчину, которого следовало бы.

Как-то после полудня на моем пороге появился доктор Вашингтон с прогулочной тростью в одной руке и явно тяжелым рюкзаком в другой.

– Я пришел, чтобы встретиться с главой издательства “Пауэлл пресс”, – торжественно произнес он.

Я пригласила его войти, и мы уселись в креслах перед камином, где весело горел огонь.

– Прошу вас провести еще один замечательный день в штаб-квартире моей компании, – я махнула рукой на слабое подобие офиса, в которое я превратила гостиную. Белки сидели на моем письменном столе и грызли орешки, доставая их из миски.

Доктор Вашингтон положил свой рюкзак на пол и уперся в него тростью.

– У меня есть для тебя проект.

– Да?

– Меня вдохновил Артур. – Он улыбнулся. – Как приятно снова видеть его веселым.

– Ну, до полного выздоровления ему еще очень далеко.

Старый профессор покачал головой.

– Большинство людей ищут дорогу к самим себе, хотят жить в мире с самим собой. Я вернулся сюда, чтобы сделать это, и ты поступишь так же, и Квентин, и Артур тоже. Мне бы очень хотелось, чтобы мои дети попытались сделать то же самое.

  118