Последние отзывы

  179  

Через некоторое время всхлипывания Азы стали стихать, и он произнес:

– О Боже, Дуарто. Я должен сказать тебе нечто ужасное. Ты будешь меня ненавидеть.

Дуарто почувствовал, что у него задрожали колени, и он сел прямо на пол, боясь, что ноги подведут его. Он не хотел ни о чем спрашивать. Он хотел, чтобы это был сон, но понимал, что это не так. Он страшился услышать то, о чем хотел сказать ему Аза. Он уже знал. После Ричарда, после всех тех мужчин, которых он знал и которые умерли, не было необходимости что-либо говорить.

Дуарто не хотел, чтобы это было выражено словами, словно, будучи произнесенными, они обретали жизнь. Он не смог бы пройти через это вновь. Аза не может этого требовать от него. После той заботы, которую он уделял умирающим, после всех этих потерь зачем еще и эта, сейчас?

Но он также знал, что не может не беспокоиться об этом человеке и не заботиться о нем. Аза очень много значил сейчас в его жизни. Он постарался подавить внезапно охвативший его гнев. «Почему ты не сказал мне об этом раньше? До того, как я полюбил тебя? До того, как я связал себя негласными обязательствами?»

Его передернуло. О Иисус, а если он болен, ведь мы не предохранялись. Он сказал мне, что в течение пяти лет не вступал ни в какие контакты. Боже, Боже, сделай так, чтобы он не был лжецом. Пожалуйста, я буду ухаживать за ним, если он болен. Только сделай так, чтобы он мне не лгал.

– Аза, не думаю, что я могу ненавидеть тебя. Что случилось? Ты мне солгал? Скажи мне, Аза? – Аза покачал головой, но Дуарто настаивал. Он должен был услышать все прямо сейчас. – Скажи мне всю правду, Аза.

Аза сдержал рыдания и сказал шепотом:

– У меня беда, Дуарто. Я продал свою долю Джилу Гриффину. У меня будут неприятности с Комиссией по контролю за инвестициями, они расследуют дело Джила, он обвиняется в спекуляциях на бирже. Они меня тоже возьмут. Я написал статью за деньги. Джил заплатил мне. – Аза вновь заплакал. – Не надо меня ненавидеть, Дуарто, пожалуйста. Дуарто встал, у него от радости закружилась голова.

– Это ты об этом-то плачешь, Аза? Из-за этой комиссии? Аза кивнул.

– Меня могут арестовать.

Дуарто откинул голову назад и завыл, как волк на луну, затем повалился на ковер и начал смеяться. Аза поднял голову, на лице у него отразилось крайнее недоумение.

– Дуарто, ты с ума сошел? Что ты смеешься?

– Ты жив, и я жив, – сказал он, потом подошел к Азе и обнял его. – Я думал, что ты болен, что ты…

– Что? Нет, я не болен. Я абсолютно здоров. Но, Дуарто, неужели ты не понимаешь, насколько это серьезно? Я попал в большую беду.

– Нет, – вскричал Дуарто. – Нет никакой беды. Беда – это когда ты лежишь в больнице и к тебе подключают трубки. Комиссия? Это всего-навсего проблема. Юридическая проблема. Для этого дьявол создал адвокатов. – Он крепко обнял Азу. – А теперь пошли в постель. Все будет хорошо.

– О, Лэрри, – шептала в это время Элиз. Он вновь был в ней, двигаясь очень медленно и проникая в нее все глубже.

Со дня похорон они с Лэрри были неразлучны. Это было чудесно. Он смешил ее, обнимал, когда она плакала, ласкал ее, когда она переставала ласкать его. Сейчас он разбудил ее. Только молодой человек может сделать это. Молодой любящий мужчина. Она чувствовала себя живой, проснувшейся, освеженной. Она чувствовала себя прекрасно в пять часов утра. После соглашения с Брендой она не выпила ни рюмки, хотя раньше ее очень тянуло к этому. Но сейчас работа и любовь сделали ее счастливой. Счастливой и трезвой. Она заглянула ему в лицо, он улыбнулся ей очень нежно, наклонился и стал целовать ее лоб.

– Дорогая, прекрасная Элиз. Я так тебя люблю.

И вновь Элиз почувствовала, что слезы наворачиваются ей на глаза. Лэрри остановился, но теперь он уже знал, что она может плакать от счастья, и не встревожился. Она старалась не расстраиваться, сравнивая цвет своей кожи с его телом, свой опыт, деньги, возраст с его молодостью.

– Не твое в сравнении с моим, – сказал он. – Твое в сочетании с моим.

Итак, она делала фильм. Это было решено. Их таланты объединились.

Ей еще никогда и ни с кем не работалось так хорошо. Они действительно очень подходили друг другу. Элиз обрадовалась, узнав, как много она еще помнит о том, как надо делать фильмы, и о том, как сильно Лэрри зависит от нее. Она нарушила правило своей матери, она финансировала производство фильма. Возможно, это была ошибка. Возможно, она ошибалась и в Лэрри. Но она знала и то, что у него хороший вкус и что он фотогеничен. Фильм будет маленьким и совершенным. Пока он держался на ее игре, успех ему обеспечен. Но Элиз надеялась на большее, на значительно большее.

  179