Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
37 
Саймон перестал расхаживать, но по-прежнему пребывал в ударе, вдохновленный своим озарением.
— Но конечно, вам придется привести себя в порядок. Все должно соответствовать образу богатой наследницы — гардероб, волосы, манеры, уйма других вещей. Здесь потребуется помощь моей матери, так что вам предстоит сотрудничать с дорогой Имоджин. Это займет несколько недель. Тяжелая работа, но необходимая. Что скажете, мисс Джон-стон?
— И надо будет идти в «Олмэкс»? Мне? Ну, в принципе-то, наверное, можно. Мне почти девятнадцать, так что возраст позволяет. Социальное положение папы тоже. И с приглашением от вашей матери все устроится просто превосходно. Только куда мне… в «Олмэкс»! — Округлившиеся глаза Калли сделались величиной с блюдце. Ничего не видя, она с глухим звуком опустилась в кресло, едва не сев мимо. — Я… даже не знаю, что сказать.
— А-а, вы вдруг онемели! — саркастически заметил Саймон. — Что ж, это радует мое сердце! — Он действительно чувствовал себя необычно хорошо. — Отправляйтесь наверх с Эмери, бравый маленький заговорщик. Встретимся завтра утром. Я ожидаю вас в моем кабинете в девять, и ни секундой позже. Нам нужно многое успеть. — Саймон уже собрался уходить, но потом повернулся и, окинув Калли придирчивым взглядом, сказал: — Мы начнем с волос, я полагаю. — «И творческого применения хлопковых подушечек для наращивания несуществующей груди», — добавил он про себя.
— С моих волос? — Калли протянула руку к изуродованной копне орехового цвета. — Разве с ними что-то не так?
— Поскольку вы этого не понимаете, Каледония Джон-стон, мой новый план пополнится другими специалистами. Я чувствую, нам с Имоджин собственными силами не справиться. Так что, когда прибудете завтра утром, приготовьтесь увидеть у меня в кабинете мистера Готье и мистера Бута. И возможно, небольшую армию монахинь, нанятых молиться за всех нас.
— Вы несносный самонадеянный человек! — вскричала Калли. — Что, если мы проделаем всю эту работу, а Ноэль Кинси не захочет на мне жениться? Вы подумали об этом?
Виконт остановился в дверях и посмотрел на Эмери. Дворецкий только покачал головой и усмехнулся.
— За хорошее приданое, — терпеливо разъяснил Саймон, — он согласится сочетаться даже с вашим другом Лестером. Многие богатые невесты — не для Кинси. Большинство мамаш не подпустят его и на милю к своим дочерям, а с вами у него не будет этих проблем.
— Ох… — только и выговорила Калли, складывая оружие, словно заявление Саймона полностью ее убедило. Однако через секунду она снова набросилась на него: — Но я предупреждаю вас, Броктон, перестаньте называть меня Каледонией!
Саймон помедлил немного, обдумывая, что ей ответить, но только улыбнулся и пошел к себе. Он был прав с самого начала: Каледония Джонстон, в сущности, еще ребенок, несмотря на то что ей почти девятнадцать лет. Неординарный, милый ребенок. Озорной, но внушаемый. Клюнула на его ложь, едва успевшую родиться в уме и слететь с губ.
Хорошо. Пусть Имоджин развлекается, делая из юной дикарки светскую даму. Пусть думает, что, представив обществу свою протеже, она затем выдаст ее замуж за своего единственного сына. Как знать, вдруг это поможет его матери отвлечься от злосчастной идеи стать графиней?
Пусть мисс Джонстон считает себя неотъемлемым звеном грандиозного проекта по уничтожению Филтона. Тем проще будет для Имоджин сделать из нее послушную маленькую куклу.
И пусть они обе, две очень сходно мыслящие докучливые женщины, тешатся вдоволь. Только бы им ничто не угрожало. Лишь бы они оставались в стороне и не путались под ногами. Тогда ничто не стеснит его действий, и Ноэль Кинси исчезнет с лица земли в точном соответствии с планом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ
«Я-то знаю, что ты думаешь! — сказал Двойнюшечка. — Такого быть не может! И не было. Никоим образом».
«И наоборот! — подхватил Двойняшечка. — Если такое было, значит, такое может быть.
Если такое было, но только очень давно, значит, такое может быть, но только очень не скоро.
Но если такого не было, значит, такого и быть не может. Это называется «логика»».
Чарлз Латуидж Доджсон[9]
Глава 6
Если ты в Риме — живи как римлянин, если где-то еще — живи, как живут там.
Запланированная на утро встреча не состоялась. Виконтесса решительно этому воспротивилась. Неоднократные напоминания Саймона, даже требования, произнесенные его замечательным голосом, и не менее хорошо артикулированные угрозы высылки во вдовий домик, где она будет посажена на черствый хлеб и воду, не возымели действия.
37 
