Последние отзывы

  25  

— Да, конечно. Я заткнусь, ты будешь бегать по комнате, и мы оба будем ждать, пока на нас упадет крыша. Она таки упадет на нас с помощью твоего отца. Он уже три года точит на меня зуб и мечтает отомстить за то, что я посмел вмешаться в его жизнь. Как ты думаешь, что задумал этот ублюдок? У него сейчас гостят здоровенные мужики. Ты, возможно, и выглядишь привлекательней со сломанным носом, но мне не хочется, чтобы мое красивое лицо как-то переделали.

— А почему бы и нет, Кипп? Я всегда говорил, что ты слишком хорошенький.

Джек опустился на стул и вдел раненую руку в петлю перевязи.

— Он не передаст нас властям, чтобы нас посадили в тюрьму, или повесили, или куда-нибудь выслали, или сделали еще что-либо, что обычно делают с разбойниками. Это было бы слишком просто. Черт, он уже давно убил бы меня, если бы не получал такое удовольствие от того, что может мучить меня. Но он определенно заставит нас страдать, в этом ты можешь не сомневаться. Просто избить нас — это не доставит ему удовольствия. Боже, если бы только я смог тогда как следует ударить ублюдка!

— Насколько я помню, ты в то время был занят другим: держал на руках Мери и умолял ее не умирать. Бедное дитя! Она поправится?

Джек потер рукой глаза, пытаясь избавиться от видения: перед ним маячило лицо Мери, когда он видел его в последний раз. Она начала приходить в себя, когда они уже приехали в Колтрейн-Хаус, но шишка на ее голове выглядела удручающе.

— Мери? С ней все будет в порядке. Но какого дьявола она побежала за мной, визжа, как зарезанная свинья — черт! Я считаю ее частично виновной во всей этой кутерьме. Она всегда идет за мной по пятам. Всегда.

— Она чертенок, не так ли? Надоедливый ребенок, если только не желает зачем-то подкупить тебя и не становится ласковой. — Кипп сел и спустил ноги на пол. — Тебя, мой друг, может, и устраивает это ожидание, но солнце уже встало и я не собираюсь сидеть здесь, пока твой отец соизволит меня выпустить. Заперли, как собак в клетке. Нет, я не могу этого позволить. Ведь я виконт Уиллоуби, ты же знаешь.

Слабая улыбка появилась на губах Джека.

— Да сядь ты, Кипп. На меня ты не производишь никакого впечатления — ни как собака, ни как виконт. Как ты думаешь, он послал за твоей матерью?

Кипп встрепенулся:

— За моей матерью? Черт, Джек, неужели он это сделает? Никто не посмел бы сделать такое, даже твой отец. Виселица — куда ни шло. Но моя мать? Она будет рыдать, заламывать руки, причитать, что пригрела на своей груди змею. Боже правый!

Джек встал, похлопал друга по плечу и подошел к окну. За окном вставало солнце.

— Я должен был сообразить, что становлюсь слишком предсказуемым. Всякий дурак догадался бы. Нападения происходили всегда в одном и том же месте, при этом нападали лишь на кареты, едущие из Колтрейна. Даже мой вечно пьяный папаша догадался и послал барона с Хани в качестве наживки, будучи уверен, что непременно выманит на дорогу Рыцаря Ночи.

— Согласен, — ответил Кипп, стараясь мысленно избавиться от ужаса материнской истерики. — Мы сглупили. Август расставил ловушку, и мы в нее попались.

— Все, что нам остается, — это расплачиваться за свою глупость и опрометчивость, — заключил Джек, обернувшись, потому что услышал поворот ключа в замке. — И меньше чем через минуту мы узнаем, что нас ждет.

Кипп встал рядом с Джеком и с решительным видом положил ему руку на плечо:

— Вот так, мой друг. Встретим врага лицом к лицу. Если только это наказание никак не связано с моей матерью, думаю, я смогу выдержать.

В следующий момент кто-то дал Киппу в зубы, а Джек повалился на какого-то огромного человека и здоровой рукой изо всех сил ударил его по носу.

Битва была короткой, но отчаянной, к тому же силы были неравны: четверо сильных мужчин против Киппа и раненого Джека. Джек очень скоро оказался на полу со связанными за спиной руками. Ему хотелось кричать от боли в сломанном плече, но он только молча смотрел на своего отца, который стоял над ним улыбаясь.

— Что ж, сын, — сказал Август Колтрейн, сунув кляп в рот Джека, — нам с тобой предстоит небольшой разговор. Хотя, боюсь, тебе придется только слушать. Ты ведь готов меня выслушать, сын, не так ли?

Мери сидела на диване в большой гостиной рядом с Алоизиусом. Она обвязала голову широкой лентой, чтобы как-то уменьшить пульсирующую боль в висках, и молила Бога, чтобы желудок снова ее не подвел. Ей не было холодно, но уже в течение пяти минут она безуспешно пыталась перестать стучать зубами.

  25