Глава 23.

Сражение на «Выступе»

16 сентября 1944 года, когда западные союзники приближались к Западному валу, или «линии Зигфрида», Адольф Гитлер провел совещание со своими ближайшими военными советниками в своей штаб–квартире «Вольфшанце» («Волчьем логове») в Восточной Пруссии.

Адольф Йодль, начальник штаба оперативного руководства вермахта, доложил, что немецкие войска уходят из южной Франции и формируют новую линию обороны в Вогезах, а также на старых укреплениях в северо–восточной Франции. Другие части строят оборонительные позиции в Голландии либо подтягиваются из Бельгии к Западному валу.

Одно место вызывало особую тревогу германского руководства: густо поросшие лесами Арденны в восточной Бельгии и в северном Люксембурге. Здесь наступали американцы, и у немцев почти ничего не было, чтобы удержать их.

Гитлер выпрямился на стуле и приказал Йодлю замолчать. После длинной паузы Гитлер объявил: «Я только что принял решение. Я перехожу в наступление здесь, в Арденнах, и главная цель – Антверпен».

Арденны – тот самый район, через который Гитлер провел свои танки в 1940 году, после чего одолел Францию и за шесть недель вышвырнул англичан с континента. Вероятно, фюрер надеялся, что американцы так же будут слепы в 1944 году.

Приняв такое решение, несмотря на бедственное положение немцев на Западе, Адольф Гитлер начал наступление, которое совершенно ошеломило своей неожиданностью  командующих союзническими силами. Подобного они не могли даже вообразить. Предстояла грандиозная битва, самая крупная из всех, в которой когда–либо сражались американцы. В ней должны были участвовать более миллиона человек. Это сражение породило серьезный кризис на фронте и продемонстрировало самый многозначительный провал в истории американской военной разведки.

Гитлер рассуждал, что сокрушительный удар по Антверпену отрежет британские и канадские армии в Нидерландах. Это заставит их сдаться, покончив тем самым с участием Великобритании в войне. 1–я и 9–я американские армии, находившиеся на севере от Арденн, тоже попадут в западню. Соединенные Штаты останутся без половины армии, воюющей в Европе. Из страха перед коммунистической ордой, вырвавшейся из Советского Союза, они могут заключить сепаратный мир. И тогда Гитлер обратит все свои силы против русских и остановит их продвижение. Гитлер и фашистский режим выживут.

Это был отчаянный шаг: фюрер делал ставку на единственный бросок игральных костей. И все же Адольф Гитлер продолжал следовать своим курсом, хотя вскоре и ему, и его режиму суждено было погибнуть. У фюрера осталось достаточно стойкости, чтобы в последний раз попытаться изменить ход войны.

Гитлер верил, что его может спасти удачное стечение обстоятельств. Величайшим героем для него был прусский король Фридрих Великий, который выстоял против превосходящих сил противника во время Семилетней войны 1756–1763 годов, а потом умерла русская императрица, и антипрусская коалиция распалась. Если бы Гитлер мог захватить Антверпен и уничтожить четыре армии – британскую, канадскую и две американские, – то история могла бы повториться.  

Гитлер уже запланировал начать наступление 1 сентября, но тут он вызвал в свою штаб–квартиру фельдмаршала Герда фон Рунштедта, жесткого, надменного семидесятилетнего воина, и попросил его вернуться в армию в качестве главнокомандующего на Западе, Как писал Чарльз Макдональд, Рунштедт «для большинства немцев являлся образцом всего, что было хорошего и правильного в немецком офицерском корпусе». Гитлер сильно не любил Рунштедта, отчасти из–за того, что он представлял высший свет и отличался элегантностью, чего не хватало самому Гитлеру, а еще потому, что Рунштедт в частных разговорах называл Гитлера «ефрейтором»: в таком чине фюрер служил в Первую мировую войну.

Гитлеру нужна была ключевая фигура, вокруг которой могли бы объединиться немцы, и Рунштедт, верный солдатскому долгу, согласился на его предложение. Гитлер не сказал Рунштедту, что у него на уме. Фельдмаршал должен был держать оборону перед Западным валом как можно дольше, а затем отойти к нему. «Все зависит от прочности обороны, – подчеркнул Гитлер. – У нас нет достаточно сил, чтобы перейти в наступление».

  143