Последние отзывы

  17  

«Я — народный контролер» — и требуешь предъявить изделия для проверки качества. Вот, собственно, и все. Ну, там, где качество трудно проверить, — так ты на глазок, а если сомнения, то берешь то, в чем сомневаешься, и сюда везешь…

— А как же? — не понял Павел.

— Чуть позже я тебе объясню! — успокоил его хозяин кабинета. — А пока скажу, что выпал тебе нелегкий район действий, так сказать. Северные места… И условия там, конечно, приближенные к боевым. А может, ты не хочешь? Ты скажи! Может, ты не готов к этому?

— Да нет, готов! — заверил товарища Калинина Павел.

— Ну, а может вопросы есть? — поинтересовался хозяин кабинета.

— Есть, — признался Добрынин. — Насчет служебной жены… Как-то… неловко…

— Ну, брат, это надо, — понимающе закивал товарищ Калинин. — Мне и самому трудно, у меня ведь тоже и моя, венчались еще до семнадцатого, и служебная… Что поделаешь, такой порядок. Я ведь из Твери сам, жена с детьми там осталась, а здесь служебную получил. Правило такое — кто не из Москвы, тот здесь жену получает, так сказать, номенклатурную. Да ты не бойся, они у нас проверенные и пользуются полным доверием, а если что, не стесняйся, говори, и мы заменим…

— Ну, раз порядок… — развел руками Павел.

— А может, еще что-нибудь волнует? Может, о своей семье думаешь?! Так ты не беспокойся, они у нас будут под партийной заботой. Так что все в порядке, как видишь… Ну и теперь самое важное. Решил я тебе, Павел, подарок сделать… Непростой подарок… — Товарищ Калинин испытующе посмотрел в глаза народному контролеру. — Такой подарок, за который многие полжизни отдали бы. В общем, коня белого дарю тебе.

И, тяжело вздохнув, товарищ Калинин на некоторое время замолчал, то ли обдумывая что-то, то ли погрузясь в воспоминания.

А Павел слушал возникшую тишину и думал. Думал о том, что не случайно, должно быть, его выбрали, и не из-за желания избавиться от честного и правдивого человека. А были, видимо, на то особые причины, о которых он если и узнает, то очень не скоро.

За окном вечерело, и, несмотря на то, что рядом жил своей бурной жизнью большущий город, было тихо и спокойно. И, может быть, даже спокойнее, чем в это же время в деревне Крошкино, где с наступлением первых сумерек осмелевшие из-за своей невидности дворовые собаки начинали переговариваться-перепаиваться, рассказывая друг другу, кто из них какого размера кость получил, и так этот лай стоял бы до полуночи, пока осовевшие от него хозяева не обругали бы свою псину последними словами, после которых в дело уже мог бы пойти деревянный колок, и собаки, конечно знавшие об этом, замолкали, уткнув свои носы в теплую землю.

Товарищ Калинин вдруг очнулся, обошел свой письменный стол и вытащил из его ящика книжечку, которую тут же протянул Павлу.

«Детям о Ленине», — прочитал Павел название и посмотрел на обложку, где великий вождь был изображен на скамейке, окруженный гурьбой ребятишек.

— Ты не смотри, что название такое, — сказал уже уставшим голосом хозяин кабинета. — Эта книга тебе очень пригодится! Она, в общем-то, не только для детей. Ну вот, я тебе вроде все сказал. Завтра днем на аэродроме тебе седло передадут. А сейчас поезжай домой, отдохни…

— А как же белый конь? — негромко спросил Павел и тут же смутился из-за наглости своего вопроса.

— Конь? — повторил товарищ Калинин. — Коня тоже привезут на аэродром. Он здесь, в кремлевских конюшнях. Хорошо?

Почувствовал тут Павел в себе наличие такого желания, о котором не сказать товарищу Калинину он не сможет. Но как сказать — он не знал, потому как второго наглого вопроса задавать не хотелось.

— Ну что молчишь? Вижу, что о чем-то просить хочешь? — проницательно подметил хозяин кабинета.

— Да я… вот…

— Ну говори, не дакай!

— Хотел бы, товарищ Калинин…

— Да называй ты меня по имени, мы теперь равные!

— Ну… хотел бы я, Михаил, на этом коне от Кремля до аэродрома проскакать…

— Да-а… — сказал товарищ Калинин. — Желаньице, я тебе скажу!

— Но это если можно, а если нельзя, то…

— Сейчас! — остановил Павла хозяин кабинета и подошел к телефону. — Эй, Вася! — сказал он кому-то. — На завтра эскорт свободен? Да? Хорошо. Тогда прикажи, чтобы к двенадцати был готов у Спасских ворот! — Ну вот, — опустив трубку, товарищ Калинин посмотрел на народного контролера. — Порядок. Будет тебе конный проход!

— Спасибо! —глаза у Павла загорелись, и он едва сдержал свой порыв обнять товарища Калинина и расцеловать его.

  17