Последние отзывы

  162  

— Ты нужна Алену, — прошептал Джеймс, разбивая волшебную магию чар. — Он любит тебя и, быть может, умирает. Ему нужна твоя любовь.

— Да, — спокойно ответила Кэтрин.

Она все понимала, но хотела знать, осознает ли Джеймс смысл собственных слов и помнит ли, что было время, когда погибали его сердце и душа, но он отказался от Кэтрин, хотя так отчаянно нуждался в ее любви. Сейчас она, разумеется, пойдет к Алену и будет рядом столько, сколько потребуется, но совсем недавно произнесенные Джеймсом слова продолжали песней звучать в душе Кэтрин: «Я все еще люблю ее. Я все еще хочу вернуть нашу любовь».

Теперь же Кэтрин не видела в глазах Джеймса подтверждения этого желания. Не произнес ли Джеймс слова о своей любви лишь для того, чтобы увести Кэтрин от человека, которого считал сумасшедшим? Не были ли слова Джеймса такой же ложью, как ложь самой Кэтрин, заявившей, что она выбирает Алена? Сейчас это не имело значения, потому что Кэтрин должна быть с Аленой, но чуть позже она узнает правду. Она снова увидится с Джеймсом, должна увидеться, потому что Кэтрин страстно хотела выполнить то, о чем молила Господа, дожидаясь Натали в полутемной комнате: «Я выживу, чтобы сказать Джеймсу, как сильно я его люблю». Кэтрин твердо пообещала обязательно — несмотря ни на что — признаться в этом Джеймсу.

Он посмотрел, как Кэтрин прошла по причалу и одним тихо произнесенным словом заставила раздвинуться стену людей вокруг пострадавшего, как, склонившись над Аленой, стала гладить его лицо и шептать слова надежды и успокоения.

Джеймс постарался взять себя в руки и подошел к Арчеру. Он стоял на краю причала, устремив взгляд в горящее море.

— Ты был прав, Элиот. Мотивы убийства моих родителей были чисто личные. Натали убила их, так как была очень раздражена тем, что они не дадут ей провести Рождество наедине с Аленой. Натали убила и своих собственных родителей, и Монику, и пыталась убить Кэтрин. И знаешь, что я чувствую, став свидетелем смерти Натали? Ничего. Ни капли облегчения.

Джеймс помолчал, собираясь с мыслями: «Мне даже немного жаль ее. Разве не странно? И если бы мне удалось вырвать у Натали пистолет, я бы никогда не направил оружие против нее, никогда. Ты оказался совершенно прав, Элиот, говоря о пустоте и бессмысленности мщения». Джеймс уже хотел сказать об этом своему другу, но, взглянув на его лицо, обращенное к морю, неожиданно увидел во взгляде профессионального агента ФБР какое-то новое светлое чувство.

— Элиот, с тобой все в порядке?

— Я все думаю о том, что ты сказал сейчас Кэтрин. Ты сказал, что отцом Алена был не Жан-Люк?

— О-о, Элиот… — только и смог тихо выдохнуть Джеймс.

Это последнее откровение в цепи потрясающих открытий, сделанных им за этот день, наконец дошло до измученного Джеймса. Только теперь он очень осторожно рассказал Элиоту все, что знал: у Алена группа крови «АВ», у Женевьевы группа крови была «В», а у Жан-Люка — «О».

— А моя группа крови — «АВ». — На глазах железного Элиота выступили слезы, и он прошептал:

— Ален — мой сын.

«Я должен быть с ним. Я должен обнять сына и сказать ему о своей любви. Успеть… успеть, пока Ален…» Но Элиот не мог опуститься рядом с Аленом на колени и нежно обнять его голову, как это сделала Кэтрин.

Арчер Элиот был при исполнении обязанностей, и сейчас надо срочно решать вопрос об отправке на материк раненого Алена, который находился в критическом состоянии. Помимо многочисленных ран и ожогов — как и у Джеймса, не смертельных, — у Алена была одна рана, которая могла убить его очень быстро: короткий, но очень глубокий порез на бедре, задевший большую артерию. Сейчас кровотечение остановлено, однако врачи опасались ослабить очень крепко стягивающую повязку, поскольку потеря даже капли крови могла стоить Алену жизни.

Срочная операция на сосудах не могла быть проведена в условиях местной клиники, и Элиот принял решение отправить раненого в Ниццу. Ален полетит на собственном самолете в сопровождении только необходимого медицинского персонала: без Кэтрин, последние минуты непрерывно говорившей Алену о неумирающей любви, и без Элиота, который, вполне вероятно, так никогда и не сможет обнять своего сына. Элиоту оставалось только смотреть на безжизненное лицо сына и осторожно касаться его холодной, ослабевшей руки.

Арчер попросил Изабеллу оставаться в гостинице, но, едва услышав взрыв и увидев в окно столб дыма и огня над морем, она бросилась к берегу. Однако к причалу никого не допускали, пока там находился Ален. Когда же его понесли, толпа плотной процессией двинулась вслед за своим любимым принцем. Вокруг стало тихо и пусто, лишь потрескивали догоравшие обломки катера, и Изабелла наконец увидела… На подкашивающихся ногах она медленно направилась к дочери.

  162