очень нудно 
10 
Но если честно, Эбби успела их полюбить. Она любила их всех: Эдвардину, ее бесталанного братца Игнатиуса, Гермиону, вдову Честера, и обоих близнецов. О нет, поправилась она, не всех. Было одно исключение — Эбби терпеть не могла Пончика, пуделя Гермионы. Кстати, его люто ненавидели все, у кого в голове была хоть капля мозгов.
Именно Эбби когда-то увидела в расцветающей с каждым днем красоте Эдвардины возможность поправить финансовые дела их семьи. Девочка могла сделать блестящую партию, не прилагая к этому никаких усилий. (Дай Господи, чтобы так и было, взмолилась про себя Эбби. Потому что глупышка Эдвардина вместо того, чтобы жить, просто плыла по течению.)
Это был отличный план, даже с учетом всех его слабых мест. Брак с человеком богатым и респектабельным позволил бы Бэкуорт-Мелдонам поправить свои изрядно пошатнувшиеся дела. А это, в свою очередь, удержало бы обоих близнецов от их безумных попыток разбогатеть.
Как предполагала Эбби, сегодня ее и призвали как раз для того, чтобы она выслушала очередную «замечательную идею» Дэгвуда и Бейли.
Отставив в сторону чашку, она деликатно откашлялась, надеясь привлечь этим внимание своих дядюшек.
Впрочем, обычно это не срабатывало. Не сработало это и сейчас. С головой погрузившись в свой разговор, они скорее всего даже не заметили ее появления.
— Говорю тебе, Дэгвуд, у нас непременно все получится. Довольно уже этих попыток пристыдить человека и заставить его хоть раз в жизни поступить честно. Атака — вот что нам нужно…
— Он ограбил нас…
— … а мы вернем все себе.
— Только представь себе — ночь, обмотанные тряпками копыта лошадей, черные маски на лицах…
— … сунуть парочку монет кому нужно…
— … и бах! — одна нога здесь, другая там…
— … пришли и испарились…
— … словно призраки…
— … а на следующее утро вас обоих вздернут на виселице! — непререкаемым тоном закончила дискуссию Эбби, таким образом заставив увлекшихся близнецов заметить ее присутствие. — Да вы никак рехнулись! Решили, значит, просто украсть ваше так называемое богатство у сэра Терстона, да? Вот, значит, почему вы согласились приехать в Лондон? Вот ради чего я лезу из кожи вон, стараясь пристроить вашу племянницу раньше, чем кто-то вдруг обнаружит, что ее ангельское личико скрывает полное отсутствие мозгов?! И все для того, чтобы вы могли без помех украсть лошадь?!
— Не просто лошадь, — надувшись, пробурчал Бейли и обиженно уткнул подбородок в галстук, на котором, как обычно, красовались пятна от его любимого морковного супа. — Приз Бэкуортов — это не просто какая-то лошадь, не забывай об этом, девочка. Брат, ну скажи же ей!
— Победитель скачек в Ныомаркете — причем неоднократный! — хвастливо произнес Дэгвуд — наверное, в сотый раз за последние шесть месяцев. Сказать по правде, вздумай Эбби сосчитать, сколько раз ей приходилось вежливо выслушивать историю о легендарном жеребце по кличке Приз Бэкуортов, она бы, наверное, рехнулась. Или вообще повесилась.
— Ах, какие блестящие победы! — снова завел свою любимую песню Бейли. — А потом мы пустили его на племя, и три года он кормил нас всех! Мы просто купались в деньгах — вот что сделала для нас эта лошадь!
— Пока Гарри…
— Да-да, знаю, — тяжело вздохнув, перебила Эбби. — Пока мой покойный муж, упокой Господи его душу, не спустил его в карты сэру Терстону Лонгхоупу. Который, по вашим словам, бессовестно плутовал — кстати, доказать это вряд ли удастся.
— И не нужно. Всем известно, что бедняга Гарри был пьян как сапожник, и Лонгхоуп просто воспользовался этим.
— Истинная правда, Бейли, — подтвердил Дэгвуд. — Кто ж не знал, что Гарри был мастером закладывать за воротник, прости, дорогая Эбби, но из песни слова не выкинешь! Только вот жеребец-то был не его, а наш! Мы-то ведь как-никак старшие в роду. А мы к его проигрышу не имели никакого отношения, верно?
— Да только вот негодяю Лонгхоупу до этого не было никакого дела. Явился в наш дом и преспокойненько увел лошадь, наше сокровище, пока мы хоронили Честера да пытались привести в чувство Гермиону, которая закатывала одну истерику за другой, и это при том, что Честеру всегда было на нее наплевать…
— И пока мы из кожи вон лезли, чтобы заткнуть рот сплетникам, которые просто как с ума сошли после безвременной кончины несчастного Гарри. Не забывай об этом.
— Точно, Бейли. Ну и начудил бедняга! Удавился на собственном галстуке, выбираясь из будуара леди Стентон по водостоку, — подумать только! Трудно даже представить себе, что испытали несчастные жители Мейфэра, когда проснулись на следующее утро и увидели Гарри, болтавшегося на ветру словно флаг, в перемазанных грязью панталонах и с вывалившимся языком, — вторил брату Дэгвуд. Спохватившись, он бросил виноватый взгляд на Эбби: — Прости, милая. Не будем об этом, ладно?
10 
