очень нудно 
10 
Даша открыла глаза и медленно направилась к дому. Ей некуда больше идти. Не нужно было и убегать. Могла бы, в конце концов, запереться в своей комнате, не отвечать на звонки, обращения. Мама всегда говорила, что уходить можно только в том случае, когда точно знаешь, что не вернешься. А так получается, что сделала она это, поддавшись эмоциям. Сейчас она откроет дверь, Стас сразу окажется рядом, и от разговора никуда не денешься. Как же ей не хочется говорить с ним…
– Даша, Даша, милая! – он крепко обнимал, целовал холодные пальцы, растирал их, заглядывая в глаза. А она все время отводила взгляд. – Прости меня, я осел, старый осел. На таких, как я, не обижаются, Дашуня.
– Оставь меня, пожалуйста, я должна побыть одна, – она была так расстроена, что даже не обратила внимания на извинения Стаса. Он впервые просил прощения за все многочисленные ссоры, хотя и делал это в шутливой форме. Даша пыталась высвободить свои руки, но Стас сжал их еще сильнее.
– Нет, я не пущу тебя никуда. Ну, что я должен сделать, скажи, что?
– Оставь меня в покое – это так просто, – зло сверкнув глазами, ответила Даша и почувствовала, что ее руки свободны. Она быстро сняла куртку, размотала шарф. Бросив вещи в прихожей, она стала подниматься по лестнице. Взгляд, которым Стас провожал ее, она ощущала каждой клеткой.
– Даша, я очень волнуюсь за тебя. В этом причина, понимаешь? – его голос дрожал. Даше даже не хотелось оглядываться. Она не могла видеть его таким жалким. – Ты права, наверное, я не умею любить. Но и другое очевидно – в тебе вся моя жизнь. Раньше было проще. Да, да, тогда, когда я только мечтал о тебе, а сейчас. Я боюсь потерять тебя. Даша!
– Что? – она остановилась.
– Повернись, я не могу разговаривать с твоей спиной.
– Неужели? Ты вспомнил правила хорошего тона? Или они всегда существуют, но только для других, не для тебя? – Даша все-таки обернулась, но лишь для того, чтобы смерить Дубровина уничтожающим взглядом. – Сегодня нам больше не о чем говорить. Достаточно. Более того, я не уверена, что завтра появится тема для разговора.
– Что ты хочешь этим сказать? – его голос стал глухим.
– Я устала от тебя, Стас, – опершись на перила, ответила Даша. – Ты превращаешь нашу жизнь в ад. Я не кукла, которая должна лежать в своей коробке до тех пор, пока хозяйка не захочет поиграть с ней.
– Я не думал, что ты так воспринимаешь наши отношения.
– А что, интересно, ты думал? Ты вообще не способен на это, старый осел!
– Ты раздражена. Тебе нужно успокоиться, – изрек Стас, пропуская мимо ушей обращение, которое из уст Даши прозвучало ужасно.
– Да? А у меня есть еще вопросик. О чем ты думал, когда хотел ударить меня сегодня? Ты хотел вбить в меня свою любовь?
– Перестань, Даша, я ведь извинился! – голос Дубровина окреп. Появилась надежда, что это просто ссора. Пройдет немного времени, и Даша оттает. Так было уже не раз. Только ему действительно нужно быть посдержаннее.
– Мне казалось, что человек в твои годы должен вести себя по-другому, обязан!
– При чем здесь мой возраст?
– При том! – Даша махнула рукой. – Я думала, что ты – опора, что ты – сама мудрость. А ты, а ты.
– Кто, ну кто?!
– Не хочу тебя видеть! Иди ужинать, ты ведь так спешил в столовую, а я все испортила. – Еще мгновение – и Даша исчезла за дверью.
– Умей договаривать! – закричал ей вслед Дубровин и стукнул кулаком по перилам.
Он еще немного постоял, прислушиваясь к тому, что происходит наверху. Тишина действовала на него убийственно. Опустившись на покрытые ковровой дорожкой ступени, Стас обхватил голову руками. Он слышал нарастающий гул. Он действовал ему на нервы, словно в голове включился какой-то двигатель и набирал обороты. Только это было движение назад, а не вперед. Дубровин еще сильнее сдавил голову, крепко зажмурил глаза. Как же ему было плохо в это мгновение. Ему казалось, что он один-одинешенек на белом свете и это будет длиться вечно. Ужасное ощущение. Он познал его, став сиротой, когда только от тебя зависит будущее. Некому пожаловаться, некому похвастаться, некому дать совет. Стас знал, что это такое, когда все и вся чужие, зачастую враждебно относятся к любому проявлению твоего «я». Но он сумел сохранить его и не растерял на бесконечно долгой дороге к заветной цели. Он всегда был уверен, что его ожидает благополучная, полная возможностей жизнь. Дубровин не исключал варианта, в котором кто-то поспособствует его продвижению вперед. И таким человеком для него стал Федор Сергеевич, отец его первой жены.
10 
