Последние отзывы

  22  

Танцы прекратились, ослепительное синее сияние постепенно начало тускнеть, потом разгорелось снова. Это она заставила его светиться ярче.

– Значит, вам нравится иногда чувствовать себя Бланш дю Буа?

Просто иногда быть самой собой настолько тяжело и мучительно, что приходится быть кем-то другим, кем угодно, вот и все.

– Кассандра!

Она пожала плечами, и его растрогало это движение хрупких плеч, казалось, пытавшихся сбросить неимоверную тяжесть. В процессе этой борьбы, утомительной для нее, асимметрия ее лица стала заметнее – одна щека чуть опустилась, поникла, и от этого лицо стало трагически печальным. У Чейза непроизвольно возникло желание поцеловать этот прелестный рот, один угол которого опустился сильнее, а еще ему захотелось изгнать выражение печали с ее лица, взять на себя каждую крупицу ее страданий и тягот.

– Расскажите мне, в чем дело, – тихо попросил он.

– Рассказать. О чем? Ничего особенного не происходит. Просто очень часто, когда я работаю здесь, дорогу перекрывают, потому что идут съемки, и тогда мне приходится иметь дело с людьми из Голливуда.

– Вот как? Не знаю, обрадую ли я вас, но в начале следующей недели здесь начнутся натурные съемки «Дуэта» и снимать будут в виноградниках.

– В ваших виноградниках, Чейз?

– Они не принадлежат мне.

– Но вы управляете здесь всем. И главное, вы все здесь любите.

– Мы вместе с Виктором…

– Он очень немногословный партнер.

Немногословный партнер. Немногословный отец. Немногословный виноторговец.

– Мне кажется, Виктор Тесье меньше всего на свете думает о своих виноградниках и о виноделии.

– Это вовсе не так. – Чейз понимал источник ее неприязни к Виктору, ее презрения к нему. Он не мог не оценить ее яростной преданности Хоуп и ее интересам… Но у него были собственные обязательства, и он относился к ним серьезно. – Мы с Виктором постоянно обсуждаем наши общие проблемы и часто вместе принимаем решения.

– Так вы разговариваете? А я-то думала, что с Виктором можно общаться только с помощью электронной почты. – Синие глаза Кассандры прищурились. – Кажется, эти «голливудские гости» – его друзья?

Чейз улыбнулся:

– Время от времени Виктор сочиняет музыку для фильмов, и ему за это обычно присуждают премии. Сейчас он пишет музыку для «Дуэта».

– Тогда почему он не сидит здесь?

– Виктор писал здесь музыку прошлым летом.

«Прошлым летом, – размышляла Кассандра. – Прошлым летом, когда погибла Френсис и столь многое потеряло смысл для Хоуп, когда Хоуп утратила надежду. Но прошлым летом Хоуп жила здесь, и, возможно, у нее было достаточно времени, чтобы ощутить райскую прелесть этого места».

– Когда-нибудь имение Тесье станет вашим.

– Я на это не рассчитываю, Кассандра. Право, не рассчитываю.

Кассандра почувствовала, что ступает на скользкий путь, но ее фантазия подстегивала ее, как и ее боль, как и ее ревность, и рисовала сладостные картины: лето за летом здесь, в этом раю, вместе с Хоуп и Чейзом, пробуя на вкус ветер и наблюдая, как изумрудные брызги взлетают высоко в небо…

– Вы что-то хотели спросить?

Ваша невеста тоже на это не рассчитывает?

Знойной Бланш хотелось замурлыкать, вызвать его ярость, чтобы покончить наконец с этими безумными фантазиями раз и навсегда, но Кассандра не смогла заставить себя произнести эти оскорбительные и насмешливые слова; да ей и не надо было их произносить.

– В какую игру вы играете теперь, Кассандра? Чего добиваетесь?

Единственная известная мне игра – это попытаться защитить себя, уберечь от боли и разочарования.

– Пейдж очень хороша, – заметила она, чувствуя, как трудно ей это произнести и какой мучительной болью отдаются слова в ее сердце. – Очень мила и приветлива.

– Да-да, мила и приветлива.

Кэсс кивнула и улыбнулась самой отважной улыбкой, на какую только была способна. Эта улыбка была адресована ему, Пейдж и его счастью с ней.

– Иногда вы тоже бываете очень милы и приветливы, – заметил Чейз мягко и вдруг добавил, понизив голос: – Но иногда, Кассандра, вы просто невыносимы.

Глава 6

Уэствудская мемориальная больница Пятница, второе ноября

Чейз сидел на краешке стула, опустив глаза и созерцая пол. В его усталом мозгу, так долго лишенном сна, теснились образы и воспоминания, сменяя друг друга как в калейдоскопе.

Голос сиделки вырвал его из сомнамбулического состояния, и он поднял голову. Учтивость, ставшая уже второй натурой, заставила его подняться на ноги.

  22