Последние отзывы

  28  

— Так вот почему он приезжал на остров каждое лето? Я никогда не могла понять почему… — Линда замолчала, поморщилась, потом бросилась вперед. — Мне очень жаль, Кэт, но он не был любителем подводного плавания, я ни разу не видела его с рыбой. Он определенно умел сохранить в тайне то, что делал.

— Да, даже от меня.

— Ты ничего не знала?

Линда безучастно смотрела, как Хоуп бьет деревянной частью головоломки по пластиковому ведерку.

— Ничего, пока не начала перебирать его бумага несколько недель назад. Я решила закончить то, что он начал.

— И ты приехала к Каю.

— И я приехала к Каю. — Кэт разгладила материал своей легкой летней юбки на коленях. — Мне нужны лодка, ныряльщик, желательно островитянин. Он самый лучший.

Внимание Линды переместилось с дочки на Кэт.

В ее взгляде угадывалось понимание, но она не могла полностью скрыть свое нетерпение.

— И это единственная причина, по которой ты приехала к Каю?

У Кэт возникло желание поддразнить ее. Воспоминания накатывали на нее теплой волной.

— Да, это единственная причина.

Линда задумалась, почему Кэт хочет, чтобы она поверила в то, во что не верит сама Кэт.

— А если я скажу тебе, что он так и не смог забыть тебя?

Кэт быстро покачала головой, почти отчаянно:

— Не надо.

— Я люблю его. — Линда поднялась, чтобы отвлечь Хоуп, которая обнаружила, что разрушать башню из кубиков гораздо интереснее, чем складывать ее. — Хоть он трудный человек и вызывает разочарование. Но он брат Марша. — Она поставила Хоуп перед маленькой армией плюшевых зверюшек, прежде чем повернуться и улыбнуться. — Он мне как брат. И ты была первым жителем с материка, с которым я когда-то очень сблизилась. Мне трудно быть объективной.

Было соблазнительно излить свое сердце, свои сомнения. Слишком заманчиво.

— Я ценю это, Линда. Поверь мне, то, что было между мной и Каем, давно закончилось. Жизнь меняется.

Хмыкнув, Линда снова села. Есть люди, на которых нельзя давить. Кай и Кэт именно такие, несмотря на явные различия.

— Ладно. Ты знаешь, что я делала в течение последних четырех лет. — Она послала страдальческий взгляд в направлении Хоуп. — Расскажи мне, какой была твоя жизнь.

— Гораздо спокойнее.

Линда рассмеялась:

— Небольшая пограничная война будет гораздо спокойнее, чем жизнь в этом доме.

— Для того чтобы получить докторскую степень в столь молодом возрасте, как я, требуется много усилий, концентрация. — У нее осталась эта единственная цель, чтобы сохранить душевное равновесие, оставаться… спокойной. — К тому же, когда преподаешь, времени для чего-нибудь еще остается не так уж много.

Пожав плечами, Кэт поднялась. Она понимала, насколько это прозаично. Скучно. Она хотела учиться, учить других, но и само по себе это прозвучало неискренне.

По всей гостиной были разбросаны игрушки, маленькие признаки детства. Галстук небрежно висел на спинке стула рядом со столиком, на который Линда бросила свою сумочку. Маленькие признаки семейной жизни. Брак. Кэт со страхом, который исчез так же быстро, как и возник, подумала, как сможет жить в своем доме в Коннектикуте одна.

— Этот прошедший год в Йельском университете был увлекательным и трудным.

«Я защищаюсь или объясняюсь?» — нетерпеливо спрашивала она себя.

— Странно, хотя мой отец был педагогом, я не понимала, что быть преподавателем столь же трудно и ответственно, как студентом.

— Труднее, — заявила Линда через минуту. — Ты должна знать ответы.

— Да. — Кэт присела на корточки, чтобы рассмотреть коллекцию плюшевых зверюшек Хоуп. — Полагаю, это тем не менее часть привлекательности этой профессии. Вызов. Либо знаешь ответ, либо рассуждаешь правильно, потом наблюдаешь, дошло ли.

— Надеешься, что доходит? — рискнула вставить Линда.

Кэт снова засмеялась.

— Полагаю, доходит. Когда это происходит, получаешь отдачу. Быть матерью не так уж от этого отличается. Ты учишь каждый день.

— Или пытаешься, — сказала Линда сухо.

— Это одно и то же.

— Ты счастлива?

Хоуп схватила ярко-розового дракона, затем протянула его Кэт. «Счастлива ли я? — спросила себя Кэт, в свою очередь обнимая дракона. — Я была нацелена на достижение, — решила она, — не на счастье». Отец никогда не задавал ей этот очень простой, но очень важный вопрос. У нее никогда не хватало времени, спросить об этом себя.

  28