82 
– Я не хочу обсуждать это сейчас, – сказал Джеймс. – Ты не забыла, я все еще болен? Меня беречь надо.
Диана вспыхнула:
– А я хочу поговорить об этом немедленно! Нет у тебя никаких проблем с бесплодием, и во мне – именно твой ребенок, несмотря на то что я не хотела беременеть, о чем заранее предупреждала тебя.
Судя по взгляду, она винила только его. Не важно, что она ворвалась к нему в спальню в Хейвене и, не дав спокойно помыться, сама начала драить его голое тело. Потом он велел ей уйти, разве она послушалась? Нет, сняла с себя ночную рубашку и полезла на кровать! И все он виноват, конечно. Кто же еще! Его терпению, однако, тоже приходил конец.
– Может, это вообще ребенок твоего мужа, Диана.
Она вскочила с его колен вне себя от негодования:
– Как ты мог так подумать, Джеймс?! Тебя, значит, бьют там до смерти, а я иду к ненавистному мне человеку и прошу доставить мне удовольствие? Ты за кого меня принимаешь? – Она готова была ударить его.
– Я же не сказал, что ты шла по своей воле.
Диана стояла, держа руки на талии. Великолепные рыжие волосы выбивались из прически; полной груди становилось тесновато в декольте.
– Джеймс Ардмор, ты ничего не понимаешь. Сэр Эдвард не хотел меня, ни-ко-гда! Ни в браке, ни сейчас.
– То есть он тебя не трогал? Понятно. А если бы захотел, ты пошла бы?
– Нет, конечно, – ответила Диана после короткой паузы.
Это крохотное колебание чуть не вывернуло Джеймса наизнанку, хотелось выругаться последними словами. Зря он не воткнул нож в Эдварда, когда была такая возможность. Все, хватит, кончилась доброта.
– Будь я помоложе, пошла бы. Но не сейчас. Глупая, влюбленная, я вышла за него замуж, но вскоре он избавил меня от иллюзий – сказал, что не нуждается во мне.
С каждой секундой Джеймсу все больше хотелось протянуть к ней руки, крепко обнять. Она встала, и его колено тут же замерзло!
– Но бывает так, что испытанные в молодости желания остаются в нас. Даже когда мы взрослеем и набираемся ума.
– У меня все по-другому, – резко ответила Диана. – А что с Александрой?
– Ты о чем?
– Вы с ней, похоже, неплохо дружите. – Она холодно смотрела на него, но внутри все тряслось. – Нуждаясь в помощи, ты пришел именно к ней. Попросил не говорить ее мужу – она послушалась.
– Я бы назвал это больше пониманием.
– О да! С полуслова. Так у вас все замечательно, что ты спокойно разделся перед ней и пошел себе, голый. Чтобы она досыта насмотрелась!
– Ты видела! И, как мне кажется, не очень смущена. Ну? А ты вдоволь насмотрелась?
Диана густо покраснела. Ему всегда нравилось, как светились ее глаза от стыда.
– Если так хочешь знать, то да… Самодовольный тип.
Господи, какая же она была красивая! И он так истосковался по ней. Его жезл стремительно поднимался, выдавая себя.
– Теперь мы закончили спор? Мое колено требует, чтобы ты села обратно. Сейчас же.
– Пусть потерпит! Мы еще не договорили. Ты веришь, что я действительно отдалась мужу?
– Нет.
Она с подозрением посмотрела на него.
– Ты действительно веришь или просто морочишь мне голову?
– Дорогая, я тебе уже говорил, что это невозможно.
Диана задумалась. Он взял ее за руки и притянул к себе.
Она до сих пор тряслась.
– Стой, Джеймс. Что мы будем делать с ребенком?
– Придумаем имя и решим, в какой цвет красить детскую.
– То есть… ты хочешь?
– Я хочу его маму. Ну а потом и его, возможно, когда родится. Пойми, я никогда не был отцом и не знаю, что нужно чувствовать.
Диана с неохотой села к нему па колено. Она очень устала от переживаний.
– Такая ужасная мать, как я, не должна заводить второго ребенка.
Джеймс обнял ее за талию.
– Я не согласен.
– Ты же помнишь – я рассказывала тебе про Изабо. Как я хотела избавиться от нее.
– Сколько тебе было лет?
– Двадцать один.
– Так ты сама еще была маленькой. Сложно требовать от такой молодой матери заботы о ребенке, которого все считают уродом. Особенно когда тебя же и винят во всех грехах.
– Как мне только в голову могло прийти отдать ее кому-то там! Этому есть лишь одно объяснение – я не создана для материнства.
Ему хотелось улыбнуться, но Диана так приуныла, что это вряд ли оказалось бы кстати.
– Уверен, что Изабо так не считает. Наоборот, она любит тебя всем сердцем.
– Я тоже очень сильно люблю ее.
– Тогда зачем ты нервничаешь? Она никогда не позволит тебе стать плохой матерью.
82 
