Последние отзывы

  8  

– Вот так. – Леди Стротон ободрительно улыбнулась. – Выглядишь волшебно! Пройдешь оставшийся путь?

Эвелин нервно взглянула через плечо на ступени церкви. Уэрин, конечно, проехал меньше, чем хотелось бы, но, измерив расстояние, она пришла к выводу, что это не так уж и далеко. Она сможет, если не торопиться.

– Да. – Повернувшись лицом к церкви, Эвелин втянула щеки, чтобы не очень походить на белку.

Расступаясь, как воды Красного моря перед Моисеем, гости образовали проход. Эвелин двинулась вперед. Медленно, едва передвигая ноги. Но, даже несмотря на это, буквально через несколько шагов она снова стала задыхаться и чувствовать сильное головокружение.

– Бог мой, она похожа на рыбу!.. – в изумлении прошептал Уимарк Джервилл. Жена резко толкнула его локтем. – Прошу прощения, но… это так! – сказал он огорченно, затем покачал головой. – Жена, разве щеки были такими вдавленными, а губы – в складку, когда мы видели ее ребенком и согласились на этот договор? По-моему, нет!

– Нет… – Леди Кристина Джервилл внимательно посмотрела на приближавшуюся к ним девушку. Крошка двигалась так медленно и вдумчиво, словно (прости, Господи!) навстречу смерти, а не к суженому. Прищурившись, Кристина стала всматриваться в наморщенное лицо Эвелин, затем с небольшим облегчением сказала: – Она, кажется, втягивает щеки.

– Это еще зачем? – встрял в разговор Пэн. Ответа он не расслышал. Леди Кристина, возможно, сказала что-то, но Пэн отвлекся, следя за невестой, вселявшей в него сильное беспокойство. Дело было не во внешности: несмотря на странноватое лицо, походившее на рыбье, он все же разглядел мягкие полные губы, прямой нос и голубые глаза. Волосы нежно-каштанового цвета были подобраны, и мелкие завитки, выбившись из прически, спадали на лицо. Вполне возможно, решил Пэн, что, если она расслабит щеки, то будет выглядеть даже более чем привлекательно.

Но в данный момент он и не думал об этом. Его настораживала походка Эвелин: она шла, не сгибаясь, будто солдат с поломанными ребрами, и медленно, как двигается лишь очень слабый или больной человек. Меньше всего Пэн мечтал о такой невесте. Ему нужна была сильная здоровая жена, которая будет помогать ему в преодолении любых препятствий, уготованных жизнью.

Однако беспокоился он сейчас впустую: если Эвелин и вправду чем-нибудь болела, придется смириться. Его имя вписали в брачный договор, когда он был совсем ребенком и не мог ни на что повлиять…

Пэн очнулся, почувствовав, как отец толкает его. Невеста, оказывается, уже стояла прямо перед ним. Не поворачиваясь к священнику, он с недовольством осматривал Эвелин и лишь после негромкого напоминания родителя пробормотал «здравствуй» и улыбнулся ей.

Потрясенно сморгнув, Эвелин произнесла про себя благодарственную молитву за улыбку, которой одарил ее Пэн де Джервилл. На одну долгую страшную секунду ей показалось, что эта ужасная утяжка и втягивание щек все испортят – сбудется предсказание Юнис и братьев, и Пэн, не раздумывая, отвергнет ее.

С дрожью в коленях, ослабевая от страха, Эвелин неотрывно смотрела на жениха. Мама не солгала, сказав про него «красивый и сильный», но, откровенно говоря, первыми в глаза бросались его неимоверно высокий рост и плечи – по ширине почти как входная дверь за его спиной. И… да, разумеется, он был красив. Но самое важное, что отметила Эвелин, – это доброта. Разочарованное выражение лица, с которым он встретил ее, сменилось теперь неподдельной улыбкой, совершенно точно означавшей, что свадьба не будет отменена. Он и вправду необычайно добр, с признательностью подумала Эвелин.

Священник откашлялся, и она, спохватившись, повернулась к нему. Очевидно, пока ее внимание было целиком обращено на жениха, началась церемония, и сейчас священник, судя по его взгляду, ждал от нее какого-то ответа.

– Я шоглашна… – проговорила Эвелин, краснея. Она прикусила щеки с внутренней стороны, пытаясь держать их втянутыми, и из-за этого шепелявила.

Никто, похоже, не обратил на это внимания, и она позволила себе немного расслабиться и вдохнуть. Только… воздуха совсем не осталось, напиравшая толпа поглотила его целиком. Пытаясь вдохнуть хоть капельку воздуха, Эвелин бессознательно вцепилась в руку жениха и приказала себе не паниковать, но тут лицо священника стало расплываться у нее перед глазами, его голос то усиливался, то утихал. «О, нет… – подумала она в отчаянии, – только не это…»

  8