Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
42 
— Неужели? Интересно, как? — Он отступил назад, широко раскинув руки. — Продадите вашу мебель? Подарите свои шелковые платья?
— Ну, нет, но…
— Еда или теплая одежда ей не помогут. Ее жизнь от этого мало изменится. Она — бедная, молодая и уже опустошенная. Чем ей поможет еда, если завтра она снова будет голодной? — Он резко махнул рукой. — Это очень любезно с вашей стороны предложить свою помощь, но это не выход. Никто не может помочь. Надо, чтобы все порядочные мужчины и женщины вступились за нее. О каком благородстве человека может идти речь, если он позволяет людям страдать от голода всего через несколько улиц от собственного дома и никогда не предпринимает ни малейшего усилия, чтобы помочь. Ваш отец заботится о вас и о вашем здоровье, а он хоть знает, как живется в Лондоне бедным молодым женщинам?
— Я… Я не понимаю, — с запинкой сказала Мария, напуганная его яростью. — Почему вы были в Уайтчепеле? Вы… Вы — сторонник реформы,[2] Гарри?
Он молчал, опустив плечи.
— Нет, — послышалось, наконец. Казалось, гнев и оживление покинули его, уступив место опустошительной усталости. Он отвернулся и повесил голову. — Нет, я — ноль, пустое место.
Мария, не задумываясь, шагнула вперед, положила ему руки на спину и прижалась к спине щекой. Он был таким большим и сильным, она чувствовала тепло его тела через мягкую ткань рубашки. Мария закрыла глаза и глубоко вздохнула, хотя от него пахло рыбой. Где он был сегодня вечером и что делал? Зачем он следил за джентльменом, который обманул нищую проститутку, если его это так расстроило? Его волновала судьба обычной уличной девчонки, которую он никогда больше не увидит. Он дал ей денег. И этот жест тронул сердце Марии.
— Для меня вы — не пустое место.
Гарри обернулся. Мария смотрела ему в лицо, которое даже на таком близком расстоянии едва виднелось в темноте. Мария поняла, что больше уже не важно, как он выглядит. Она узнает его повсюду — по манере двигаться, по тому, как он дышит и смеется.
— Простите, — прошептал Гарри, — мне не следовало так говорить, когда вы предложили свою помощь.
— Я бы помогла ей, Гарри, правда.
— Я знаю. — Его руки взметнулись вверх, пальцы коснулись ее подбородка. Мария интуитивно качнулась к нему, прикрыла глаза и подняла лицо ему навстречу. Его губы скользнули по мягкому шелку ее губ, задержавшись там лишь на мгновение. — Хотя вы все-таки не правы, — прошептал он где-то возле щеки Марии. — Для вас я хуже, чем пустое место.
Когда Мария открыла глаза, его уже не было.
Глава 10
На следующее утро Мария другими глазами смотрела на свою комнату и на свою жизнь. Всю ночь она думала о Гарри и о той девчонке. Она знала, Уайтчепел — очень опасная часть города, и Гарри не сказал, что он там делал. Впервые за все это время серьезная тень сомнения закралась в ее голову: неужели она увлеклась обманщиком? Он мог бы сотворить с ней все, что угодно, когда проскальзывал к ней в комнату, даже не разбудив, но ведь ничего плохого не делал. После некоторых размышлений девушка отбросила прочь свои сомнения. Она доверяет Гарри, по крайней мере, настолько, чтобы встречаться с ним. Но некоторые моменты продолжали ее беспокоить.
Ей надо было срочно поговорить с Джоан. Мария улыбнулась про себя, понимая, что ее кузина столь же неопытна в общении с мужчинами, как и она сама. Но у других молодых леди в Лондоне мысли были заняты состоятельными пэрами и скандальными повесами; кроме Джоан она никому не могла доверить свой секрет.
Мать перехватила ее, когда она уже почти спустилась по лестнице.
— Мария, подойди сюда. Нам надо поговорить.
— Да, мама?
— Мы должны зайти к отцу. Пойдем, дорогая. — Мать сделала ей знак идти следом.
Озадаченная, Мария последовала за графиней. Неужели она попала в беду? Но нет, вид у матери был довольный, вовсе не рассерженный. А вдруг мать или отец заподозрили что-то о Гарри? От этой мысли Марию бросило в дрожь. Но тут что-то другое. Судя по выражению лица матери, она даже не собиралась устраивать Марии нагоняй по поводу ее безразличия к поклонникам, одолевавшим ее своими визитами. В чем же тогда она провинилась?
А может, дело вовсе не в ней, подумала Мария, пока они шли по длинному коридору к кабинету отца. Возможно, появились какие-нибудь приятные новости, которыми хотят с ней поделиться, или родители запланировали поездку куда-нибудь, или очередной бал, или… или… Вариантов было много. Так в чем же дело? Когда мать хотела что-то ей сказать, она не тянула время. Мария с любопытством вошла следом за матерью в кабинет отца. Мать прикрыла дверь и подошла к столу, где, ожидая их, стоял отец.
42 
