Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
27 
— Я только сегодня ее встретил.
— Хм… Любовь — забавная штука, часто бьет быстро и наповал. Тебе это хорошо известно, — торжественно заявил Винсент. — Кроме того, я сказал «влюбленность».
На этой ноте он повернулся и вошел в спальню Люцерна, оставляя Бастьена одного в коридоре. Он имел в виду Жозефину, когда сказал, что «тебе это хорошо известно». Винсент и Бастьен были лучшими друзьями в то время, когда он влюбился в нее. Винни стал свидетелем отчаяния Бастьена, когда Жозефина отвергла его и назвала монстром. До тех пор Бастьен пользовался всем, что человеческий мир мог предложить. А после того, как она разбила ему сердце, он потерял ко всему интерес и с головой окунулся в семейный бизнес, усердно работая и преумножая капитал. Деньги стали краеугольным камнем в жизни: они никогда не подведут, не осудят и не отвергнут.
К несчастью, его близкая дружба с Винсентом стала одной из вещей, от которых Бастьен отказался, чтобы похоронить себя в делах. Он даже не замечал того, что она исчезла из его жизни… до сегодняшнего вечера. Поддразнивания и умасливания кузена напомнили ему о том, чего он был лишен в последние три сотни или около того лет. Он многое потерял. Настало время вернуть все. Но осторожно. Бастьен не хотел, чтобы его сердце вновь было разбито.
Глава 5
— Не правда ли, сегодня чудесный день? — спросила Терри, так глубоко вдыхая зловонный воздух Нью-Йорка, как если бы это был эликсир.
— Да, чудесный, — Бастьен кивнул, стараясь не скривиться.
— Солнце светит, птицы поют. Обожаю весну!
Он с раздражением подумал, что она говорит, как персонаж диснеевских мультфильмов.[27] А дальше запоет… Оду солнцу.
— Солнце! — Бастьен пробормотал это слово, как будто оно было проклятием. Как же он мог забыть о нем! Он же кровопийца! А сам все спланировал и пригласил Терри на прогулку, где весь день проведет под открытым небом. К тому же, солнце сейчас припекает, поэтому прекрасный весенний день был нехарактерно жарким и ясным для этого времени года. Бастьен даже не удивился бы, узнав, что люди уже загорают, а их кожу обжигают вредоносные лучи. То же самое происходит сейчас с ним. Разница лишь в том, что его тело постоянно обновляется и восстанавливается. Если бы он походил на остальных людей, то его кожа тут же начала бы увядать и стареть, теряя влагу.
Но самое главное то, что Бастьен намеревался взять с собой в дорогу полный холодильник крови, и он, человек деталей и мелочей, забыл это сделать. Сейчас Бастьен подумал, что это ничего не изменило бы: едва ли он смог бы идти по улице с пакетом крови в руке, в то время как другие обычно держат бутылку с водой. Он рассчитывал, что сможет постоянно, в ускоренном темпе, ускользать, чтобы восполнять потери столь необходимой жидкости, но теперь, приехав на рынок, понял, насколько трудно это было бы сделать. Вряд ли можно было бы оставить Терри одну в той обстановке, в которой они сейчас находились.
— Бастьен, — позвала его Терри, отвлекая от этих мыслей. — Ты собираешься стоять у стола весь день?
Бастьен недовольно поморщился. Этот стол на блошином рынке был оснащен брезентовым навесом, под которым он и простоял несколько минут, поскольку тени больше нигде не было. Но нельзя же прятаться под ним вечно. Он окажется под солнцем рано или поздно, даже если направится прямиком домой. Сейчас эта идея казалась самой умной, но ему так не хотелось преждевременно заканчивать прогулку.
Бастьен проснулся сегодня в шесть утра с мыслями о предстоящем дне, потом принял горячий душ. Пока он мылся и одевался, то постоянно насвистывал. Затем пошел в гостиную и обнаружил на диване уже проснувшегося Криса, который выглядел помятым и жалким. Казалось, редактор провел мучительную ночь, постоянно просыпаясь и засыпая, потом опять просыпаясь. Он не был в состоянии что-либо сделать, поскольку не знал, какую комнату ему выделили, и в любом случае не смог бы самостоятельно туда добраться.
Бастьен с неохотой слушал откровения человека о проведенной тяжелой ночи, пока тот не сказал, что Терри отправилась за стаканом воды на кухню, чтобы он смог выпить болеутоляющие таблетки. Оставив редактора одного в гостиной, Бастьен сразу же направился на кухню. Терри споласкивала чашку, в которой приносила воду прошлой ночью. Пока в кружку набегала вода, Бастьен предложил пройтись по кое-каким блошиным рынкам, удивляясь, как при этом нервничал. Так было до тех пор, пока она не обратила на него свои яркие, полные интереса глаза, и сказала, что с удовольствием пошла бы. Только тогда он расслабился.
27 
