Глава 7

Праздник в горах

Иган знал – ему следует уйти. Но разве мог он оторваться от ее сладких губ? Отнять жаждущие руки от ее плеч под халатом?

Она была как солнечный луч в шотландских горах, тем более драгоценный, что его здесь нечасто увидишь. Иган таял, словно снег на горной вершине, пригреваемый летним теплом.

Тихо застонав, Зарабет прижала его к себе. Он сжал ее бедра, наслаждаясь округлостью ягодиц. Она пахла лавандой и вином с пряностями, которое пила, чтобы согреться после ночной вылазки.

«Прекрасная женщина, я могу целовать тебя ночь напролет».

Он понимал – она не откажет ему, если он попросит. Усталая, напуганная, она доверяла ему. Он мог бы уложить ее в постель, освободить от тонкой ночной рубашки, зарыться лицом в грудь и вдыхать аромат ее тела.

Он мог бы целовать ее шею, посасывать соски, провести губами вниз до пупка, а потом спуститься к нежному местечку меж ног, чтобы целовать, пробовать и наслаждаться Потом он снова поцеловал бы Зарабет в губы, погружаясь в ее глубины.

Вот его самое заветное желание.

И тут Игана окружили призраки прошлых лет. Непрошеным встало перед ним лицо отца Зарабет в ту ночь, когда он признался, почему должен покинуть Нвенгарию. Олаф торжественно кивнул и положил руку на плечо Игану.

– Благодарю тебя, друг мой! Я знаю, что она полюбила тебя. Ты был очень добр, что пощадил ее.

– Но кажется, мне лучше уехать, – ответил Иган. Он все еще горел от поцелуя Зарабет, такого жаркого, что у него перехватило дыхание.

Олаф согласился:

– Только для того, чтобы не ранить Зарабет, если она увидит тебя еще раз. Но знай – я доверяю тебе ее жизнь. Уверен, ты никогда не причинишь ей вреда.

Видение растаяло. Иган застонал. Зачем Олаф явился из далекого прошлого, чтобы мучить его сейчас?

Иган оторвался от губ Зарабет, чувствуя, как ее пальцы судорожно вцепились ему в плечи. Взяв ее руки в свои, он легонько отстранился.

– Девочка, вам лучше лечь.

Она пристально смотрела на него, ее губы влажно блестели от поцелуев. За окном туча закрыла луну, серебряная дорожка на озере померкла. Волшебство ушло!

– Иган…

– Мы не должны этого делать.

– Мне нельзя поцеловать вас в знак дружбы?

– Это был вовсе не дружеский поцелуй, и вы это знаете.

Она рассердилась и бросилась к окну.

– Огромное спасибо, Иган Макдоналд.

– За что?

– Зато, что дали понять, что по-прежнему считаете меня ребенком.

– Я этого не говорил.

Она окатила его суровым взглядом.

– Мне уже двадцать три, из них пять лет я прожила в несчастливом браке. Невинной девочки больше нет. А теперь мужчина, которого я считала другом, гладит меня по головке и называет младенцем, который ничего не смыслит.

Иган изумленно смотрел на Зарабет, потом спросил, ткнув пальцем на свои губы:

– Неужели подобное сорвалось с моих губ? Вы слышали эти слова, видели, как мои губы двигаются, произнося их?

Она с жаром воскликнула:

– Но вы так подумали, и вы знаете, что я права. Милая Зарабет, по уши влюбленная в своего горца! Нужно быть снисходительным к бедняжке.

– Вот как, вы и думаете за меня? Велю кузенам не дожидаться отныне моих распоряжений. Пусть идут и спрашивают вас, что я от них хочу.

– Иган Макдоналд, вы несете чепуху.

– Как и вы, Зарабет Нвенгарская.

Она стояла, упершись руками в бока.

– Кричите громче! Прибегут Хэмиш и Джейми, чтобы узнать, что тут стряслось. Тогда моя репутация уж точно погибла.

Иган шагнул к ней. Гнев и волнение воспламенили его кровь.

– Надо было раньше думать, прежде чем целовать меня.

– Целовать вас? Не смешите – это вы меня поцеловали.

– Помню, как вы встали на цыпочки и схватили меня за пояс.

– Самовлюбленный глупец!

– Не я же смотрел жадными глазами, как горец вылезает из ванны!

Она стиснула зубы.

– Вы будете попрекать меня этим до конца жизни?

– Думаю, да.

Она была так прекрасна в своем гневе, тело натянуто как струна, и такое волнующее!

– Вам не воспользоваться этим как предлогом, чтобы снова поцеловать меня.

Игану захотелось весело, от души рассмеяться.

– Если мне очень захочется вас поцеловать, я найду, как это сделать. Но что будет, если вы сами захотите меня поцеловать?

– Не захочу. – Она окатила его волной царственного презрения. – Уверена.

– Отлично. – Он указал на дверь. – Я буду вон там, попытаюсь соснуть часок-другой.

  34