Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
30 
«Нет, — подумал Эван, — этого парня не назовешь мальчиком». Пожалуй, он не был им даже в свои юные годы. Он выглядел так, словно рос в суровых условиях. Лицо у Джейка было жестким, глаза старыми, как будто он перевидал на своем веку слишком много безобразного. Хотя ему едва ли было за тридцать, скорее всего жизнь преподнесла такие уроки этому человеку, какие не каждый бы выдержал. Пояс с пистолетом висел у него низко на бедре, выдавая в нем стрелка-ганфайтера.
— Смею надеяться, что вы объясните мне смысл ваших слов, — осмелился Эван.
Джейк улыбнулся, но даже его улыбка была отрешенной.
— Не вижу необходимости.
— Что ж, я, собственно, и не рассчитывал.
— Все это вас не касается, — добавил Джейк. -
Лучше смотрите, чтобы не сунуть нос туда, где его могут отстрелить.
— Если это имеет отношение к моей дочери и ее благу, то это определенно мое дело, мистер Баннер.
Джейк с минуту поразмыслил, пришел к какому-то решению и кивнул:
— Тогда вам нужен кабинет Кирка. Пусть ваша жена постарается еще раз вытереть там пыль, только предупредите ее, чтобы она не попадалась за этим занятием. — Он дотронулся до края шляпы: — Рад был повидаться, мистер Коулстон.
Долговязый стрелок направился прочь, оставив Эвана размышлять с открытым ртом над тем, как это Джейк ухитряется знать про все, что происходит вокруг.
6
Теплые губы ласкали ее с той же нежностью, только более настойчиво, вытаскивая без всякой пощады из блаженных сновидений в реальность. Шершавая рука по-хозяйски легла на живот, твердая, волосатая нога тяжко навалилась на бедро. Стон Меган наполовину был продиктован нежеланием просыпаться, а наполовину ответом на немедленный отклик тела. Его рука скользнула кверху от гладкой кожи живота к еще более шелковистой плоти под грудью, вызывая мурашки удовольствия. Восхитительный озноб заставил розовые бутоны расцвести, приглашая дотронуться до них.
Блейк нечестно пользовался своим преимуществом и сознавал это. У полусонной Меган практически отсутствовала оборона. Она еще не сознавала, с каким теплом и готовностью отзывалась на его ласки. Разогревшееся от сна тело было послушным, податливым и зовущим. Он прижался губами к ее шее, вдыхая теплый сладкий запах.
— Такая нежная, — пробормотал он, — такая сладкая. Я просто теряю рассудок от твоего запаха, моя маленькая голубка.
Ответное бормотание было невнятным, пока она всплывала из глубин сна. Голова повернулась сама собой, давая ему доступ ко всей длине стройной шеи.
— Да, querida, — простонал он, ласково проводя губами по нежной коже горла и задержавшись, чтобы поцеловать прелестную ямку с бьющимся в ней пульсом. — Отдайся мне, отдай всю себя.
Низкий хриплый голос был воплощением соблазна, вызвал в ней вибрацию в виде крошечных бархатных уколов. В томной полудреме она просто не могла не выполнить приказа этого голоса, этих рук, которые своими легкими касаниями несли ей блаженство. Загрубевшие от работы пальцы превратили кончики ее грудей в твердые острия, полные болезненного предвкушения. Тепло дыхания возвестило о приближении его рта за секунду до того, как он мягко обхватил ждущую грудь, потягивая, целуя, вовлекая в клубящийся туман чувственного восторга.
Настойчивое колено раздвинуло ей чресла, расчистив дорогу для неуемных пальцев, жаждавших ощутить неистовый жар ее глубин. Жадное ее тело выгнулось дугой от этих прикосновений, бессознательно прося наслаждения, которое уже отведало от него. Тонкие пальчики запутались в его встрепанных сном волосах, прижали его лицо к груди, с полураскрытых губ слетел истомный вздох. Она купалась в волнах чувственности, дыхание вырывалось с тихими стонами. Плоть откликнулась с готовностью, как никогда прежде, кожа горела и ждала ласки. Возле ее бедра пылало словно раскаленный железный жезл его напрягшееся орудие любви. Блейк извлек ее пальцы из своих волос и направил их к той части своего тела, которая мучительно желала, чтобы до нее дотронулись.
— Потрогай меня, Меган. — Слова прозвучали умоляющим шепотом. — Убедись, что ты делаешь со мной. Как я страшно тебя хочу.
Плывя в облаке блаженства, она подчинилась его воле. Ее пальчики нежно провели вдоль набухшего орудия, такого горячего и твердого и все-таки такого нежного на ощупь, словно сталь в атласном чехле. От ее нерешительного прикосновения он глухо застонал. Его жар пульсировал в кончиках ее пальцев, током бил ей в ладонь. Удивленная, она едва не отдернула руку, но Блейк крепко держал ее, заставив обхватить пальцами пульсирующий член.
30 
