Последние отзывы

  22  

Мерри сначала подумала, что легче всего соврать. Не нужны ей никакие объяснения этой почти незнакомой женщины. В Стюарте она выполняла самые разные обязанности, в том числе помогала лекарю оказывать помощь больным и раненым. Она видела обнаженных мальчиков и даже одного или двух раненых мужчин. Иными словами, она знала, каковы физические различия между мужчиной и женщиной. Она даже предполагала, что именно должно произойти в спальне, но не имела ничего против того, чтобы узнать точно. Поэтому ее ответ был кратким:

— Нет.

Эдда кивнула.

— Что ж, тогда… — Она сделала паузу, снова прикусила губу, вздохнула и улыбнулась. — Знаешь, теперь я понимаю, почему моя мама ничего мне не объяснила. Она только сказала: «Он будет знать, что делать. Просто подчиняйся мужу и делай то, что он говорит».

Мерри тоже улыбнулась, но ее улыбка получилась вымученной.

— Если вам неловко, можете не говорить.

— Нет, все в порядке. — Эдда ободряюще похлопала ее по руке. — Легче, когда всё знаешь.

Мерри кивнула и стала ждать. Ожидание несколько затянулось.

— Ладно, — наконец твердо проговорила Эдда. — Понимаешь, мужчины сложены не так, как женщины. У мужчины есть… — Она опять замолчала, в очередной раз прикусила губу, потом просветлела лицом, словно решила сложнейшую задачу, и продолжила: — Ты когда-нибудь видела, как повар разделывает цыплят?

Мерри недоуменно заморгала, не вполне понимая, при чем тут цыплята, но послушно ответила:

— Да.

— Так вот, значит, ты видела, как повар отрезает у цыпленка шейку, прежде чем бросить ее в суп. У мужчины есть примерно такая же между ногами.

— Цыплячья шейка? — удивилась Мерри… Она ни за что бы не назвала так ту часть тела мужчины, которую ей один или два раза приходилось видеть.

— Что-то вроде, — нахмурилась Эдда. — Только побольше… во всяком случае, когда мужчина возбужден…

— О… — Слов у Мерри не было.

Эдда торжественно кивнула.

— Эта часть тела у мужчины выглядит очень странно. Она торчит, словно приставленный не в том месте нос, но ты не должна смеяться, когда впервые это увидишь, — предупредила женщина, — иначе мужчина может сильно оскорбиться. По непонятным причинам все они чрезвычайно гордятся своей цыплячьей шейкой. Называют эту часть тела клинком.

— Вот как, — с трудом среагировала Мерри. Она прилагала титанические усилия к тому, чтобы не расхохотаться. Это было бы крайне невежливо по отношению к женщине, которая искренне желала ей помочь. К счастью, Эдда решила, что веселое удивление, которое Мерри тщательно старалась скрыть, относится к тупоумию мужчин, которые могут гордиться какой-то одной частью своего тела.

— Да. Глупо, я понимаю, но они действительно придают огромное значение своему клинку, гордятся им, как боевым стягом, словно это самая чудесная вещь на свете. Все это очень грустно. — Эдда сделала паузу, покачала головой и продолжила: — А у нас, женщин, есть… ну… как бы это назвать… что-то вроде ножен для их клинка. Это довольно точное определение. Они обнажают свой клинок, а затем вкладывают его в ножны женщины.

Мерри прикусила губу, чтобы контролировать выражение своего лица. Боевой стяг? Ножны? Клинок? Она не могла не заметить, что Эдда активно использует боевые термины.

Мерри ждала продолжения, но Эдда, видно, считала, что отлично справилась со своей задачей.

— И это все? — спросила Мерри. — Он просто войдет сюда и сунет свой клинок в мои ножны, и все закончится?

— Нет, конечно, нет, — призналась Эдда. Мерри с удивлением заметила, что женщина краснеет и старается не смотреть на нее. — Полагаю, он разок-другой тебя поцелует, потискает твои груди, а потом, если его клинок достаточно возбудится, станет прямым и твердым, он вложит его в твои ножны. Вот.

Мерри хмыкнула. Все это как-то не показалось ей впечатляющим, тем более пугающим.

— Думаю, ты должна знать, что тебе будет больно, если это первый контакт с мужчиной, а я уверена, что это так, — быстро добавила Эдда.

— Да, я понимаю, — серьезно подтвердила Мерри, уверенная, что женщина не хотела ее обидеть.

Эдда кивнула.

— В ножнах девственницы есть тонкая пленочка. И когда мужчина разрывает ее своим клинком, становится больно… — Она сделала неопределенный жест, указав почему-то на колени Мерри. — И идет кровь. Утром мы придем, заберем испачканные простыни и вывесим их на перилах лестницы, чтобы каждый мог убедиться в невинности невесты, — скороговоркой закончила она.

  22