Последние отзывы

  160  

В царящей тишине короткое «хи-хи» прозвучало громко и неуместно.

– Что? – с доброй улыбкой отозвался Арх.

Я не призналась.

После следующего щелчка я оказалась не на одеяле, а под одеялом. Эльфийский бог заботливо подоткнул краешек, еще раз улыбнулся… А после наклонился, поцеловал в висок. Поцелуй был легким, мимолетным, почти дружеским. И повода обвить божественную шею руками не было совершенно. Тем не менее…

Арх замер. Возможно, на его лице проступило удивление – я не видела, потому что целоваться с открытыми глазами не умею. Губы сами потянулись к его губам. Секунда замешательства… и проклятый бог ответил на поцелуй.

Сперва нежно и осторожно, будто сам не верил в то, что происходит. Но чем дальше, тем горячей и настойчивей становились его губы, тем меньше оставалось шансов у бедной девочки из двадцать первого века сохранить остатки разума.

Когда он отстранился, я невольно застонала и выгнулась навстречу. Почудилось вдруг – все, волшебство закончилось. И от этого осознания стало невыносимо больно. Но в следующую секунду одеяло отлетело в сторону, а Арх сел на край кровати, вновь наклонился ко мне. Его близость опьянила, и стало совершенно неясно, кто кого целует.

Я осознавала, что мои пальцы уже справились с застежкой его плаща, а теперь расстегивают камзол, но обуздать желание, вспомнить о приличиях не могла. Да и не хотела. Он не сопротивлялся, только приподнял меня, обжигая прикосновениями спину. Когда я запуталась в пуговицах – Арх попросту сорвал камзол. И рубаху сорвал. А я задрожала, потому что моя кровь превратилась в лаву.

Спустя пару минут молчаливой борьбы с сапогами, беспрестанно прерываемой поцелуями, среброволосый очутился на кровати. Я же осмелела настолько, что не дождалась новых объятий, произвела хитрый военный маневр, и бог оказался прижат к постели моим хрупким тельцем.

Едва ладошки коснулись обнаженного торса, Арх застонал. Застонал и отомстил – его руки были куда горячей и смелей. Сперва сжали ягодицы, после принялись торопливо развязывать ленточки-бретельки, не забывая при этом ласкать грудь. С шортиками бог не заморачивался, они исчезли по знакомому щелчку пальцев. Остатки его одежды – тоже.

Соревнование в хитрости тоже выиграл он: не успела сорвать с божественных губ еще один поцелуй, как оказалась распластана на простынях. Прижата горячим, как пекельный огонь, телом. Среброволосый бог навис скалой. Глаза потемнели, дыхание сбилось.

– Лёля, ты действительно этого хочешь?

Зачем? Зачем ты спрашиваешь? Разве не видишь – я умираю без твоих поцелуев!

– Лёля, это важно… Я не могу без твоего согласия…

Я нашла в себе силы произнести это «да», и все изменилось.

Арх снова стал очень-очень нежным. Каждое касание, каждое движение как глоток рая. Пальцы проклятого бога скользят по обнаженной коже, заставляя тело выгибаться навстречу. Губы обжигают, лишают чувства реальности. Его дыхание – мое дыхание, а остальное – неважно.

А потом не стало ни меня, ни Арха. Вместо девочки из циничного двадцать первого века и бога смерти появились мы. Одно целое. Абсолют.

Где-то на грани сознания мелькнул страх – вот сейчас, еще чуть-чуть… еще чуть-чуть, и будет очень больно. Я знаю, я слышала… Но боли не было. Вместо нее безумное, безудержное ощущение счастья. Я словно бриллиант, поймавший луч солнца, – радуга на каждой грани. Хочется замереть и раствориться в этом чувстве. Навсегда…

Я заснула в объятиях под мерный, уверенный стук его сердца. Счастливая, как никогда прежде.

Глава 19

Осознание пришло утром. Оно было столь же ярким и настырным, как солнечные лучи, пробирающиеся в щели между плотными гардинами.

Боже, что я натворила?! Я, девчонка из двадцать первого века эпохи людей, совратила эльфийского бога смерти! Мама дорогая!..

И как теперь смотреть ему в глаза?

Как смотреть в глаза его народу?

…Арха рядом не было. Но смятые простыни молчаливо свидетельствовали – это не сон. Они по-прежнему хранили запах его тела. Неописуемый. Пленяющий. Божественный.

Я перевернулась на живот, уткнулась носом в ткань. Сердце заныло, по коже побежали мурашки… От помутнения рассудка спас насыщенный, терпкий аромат кофе.

  160