Глава 2

Грег ошеломленно уставился на закрытую дверь. Он поверить не мог, что кто-то только что открыл дверь, постоял на пороге, видимо, разглядывая его, потом вежливо извинился и вышел… и это когда он лежит тут, связанный по рукам и ногам. Он наконец осознал, что вел себя как полный идиот. До сегодня у Грега как-то не было причин считать себя идиотом. Собственно говоря, он — и не без оснований, надо сказать — считал себя человеком умным… Правда, это было до того, как он имел глупость забраться в багажник чужой машины, да еще непонятно почему запереть себя там.

Глупость — это если бы все произошло случайно, а забраться туда и преспокойно захлопнуть крышку — это уж, извините, чистой воды безумие, внезапное помешательство, по-другому и не скажешь. И вдобавок он уже начал разговаривать сам с собой, мысленно отметил про себя Грег. Да, похоже, у него капитально снесло крышу, тоскливо подумал он, пытаясь понять, как же это так случилось, что он спятил — и сам не заметил этого. И главное, когда это произошло?

Но беспокоил Грега не только тот факт, что он неизвестно зачем забрался в багажник чужой машины, — в конце концов это был только первый в длинной череде безумных поступков, которыми был отмечен нынешний вечер, — поступок, о котором он горько пожалел, едва захлопнув багажник и услышав, как сухо щелкнул замок. Он лежал в темноте скрючившись, точно ребенок в утробе матери, и добрых полчаса, пока автомобиль ехал к дому, клял себя последними словами за эту глупость. Потом машина внезапно остановилась, крышка багажника открылась… и что он сделал? Выбрался оттуда, смущенно извинился за свое идиотское поведение и со всех ног помчался домой, как сделал бы на его месте любой нормальный человек? Как бы не так. Вместо этого он тупо стоял, дожидаясь, пока хорошенькая брюнетка, с которой он вместе ехал в лифте, выйдет из машины и присоединится к нему, после чего последовал за ней сначала в огромный пустой дом, а потом в эту комнату, — и все это покорно, как баран, предназначенный на заклание.

Весело и доверчиво, как ребенок, Грег — заметьте, сам, по собственной воле и даже без каких-либо просьб с ее стороны! — забрался на кровать и улегся, постаравшись устроиться так, чтобы ей было удобно его привязать. Он даже улыбнулся, когда женщина, одобрительно потрепав его по щеке, сказала: «Моей дочери ты наверняка понравишься. Между прочим, ты самый лучший подарок, который я когда-либо делала ей ко дню рождения!»

При мысли о том, что ему уготована роль сексуальной игрушки в качестве подарка, его прошиб пот. Перспектива оказаться сексуальным рабом подхлестнула и без того живое воображение Грега, и оно, закусив удила, услужливо подсунуло ему картинку, на которой он отбивался от какой-то огромной неприглядной бабищи с оплывшим телом и сальными волосами. Уж конечно, только такому непривлекательному созданию могло прийти в голову заманить мужчину в ловушку, похитить, а потом привязать к кровати, чтобы заняться с ним сексом, — и это в наше-то время, когда каждый свободен сам выбирать себе партнера!

От этих невеселых размышлений Грега отвлек негромкий скрип открываемой двери. Похолодев от ужаса, он резко приподнял голову, чтобы увидеть, кто решил навестить его на этот раз. На пороге стояла та же самая девушка, которая заглянула в комнату пару минут назад. Грег с нескрываемым интересом уставился на незнакомку. Если не считать длинных светлых волос, она была точной копией той самой брюнетки, которая привезла его в этот дом. Девушка оказалась чертовски хороша собой — пухлые чувственные губы, овальное лицо, аккуратный прямой носик и те же голубые, с серебристым отливом глаза, которые он заметил у похитившей его брюнетки. Наверняка покупали себе контактные линзы одной и той же фирмы, не преминул отметить Грег.

  8