81 
В последние несколько месяцев, однако, Гроунвельт проявил свой характер не в такой мрачной форме.
С характерным лас-вегасским изяществом и сообразительностью.
Все владельцы казино в Лас-Вегасе начинали с того, что готовили почву для приема иностранных игроков. Англичан отмели сразу, несмотря на то, что они прославились как самые плохие игроки девятнадцатого столетия. С концом Британской Империи настал конец и ее денежным мешкам. Потоки денег из Индии, Австралии, с Островов Южного моря и Канады, поступавшие в казну игроков-милордов, иссякли. Англия была теперь бедной страной, и ее богачи, задавленные огромными налогами, сидели в собственных владениях. А те немногие, кому казино были по карману, предпочитали аристократические изысканные клубы во Франции, Германии и своем собственном Лондоне.
Французов тоже отвергли. Они не любили путешествовать и просто не смогли бы выдержать очередного двойного зеро в пользу казино.
А вот немцев и итальянцев сватали охотно. Послевоенная экономика Германии развивалась гигантскими темпами, и в Германии было полно миллионеров, к тому же немцы обожали путешествовать, обожали играть и обожали вегасских женщин. В честолюбивой атмосфере Лас-Вегаса было нечто такое, что соответствовало тевтонскому духу, и напоминало об Oktoberfest и, может быть, даже Gotterdammerung. Кроме того, играли немцы без излишней нервозности и удачливее многих.
Большой находкой для Вегаса были итальянские миллионеры. Когда напивались, они играли очень рискованно; специальным девицам, работающим на казино, всегда удавалось удерживать их в городе в течение шести или семи самоубийственных дней. Казалось, что деньги у них никогда не кончаются, потому что никто из них не платил налогов с прибыли. То, что по праву должно было бы идти в казну Рима, оседало в сейфах вегасских казино с эр-кондишн. Девушки Вегаса любили итальянских миллионеров из-за их щедрости, а также за то, что за эти шесть-семь дней они отдавались любви с той же безрассудностью, с какой делали умопомрачительные ставки, играя в кости.
Еще большим подарком были игроки из Мексики и Южной Америки. Никто толком не знал, что на самом деле происходило в Южной Америке, однако туда посылались специальные самолеты, привозившие в Вегас этих пампасовых миллионеров. Все предоставлялось бесплатно этим спортивного вида джентльменам, оставлявшим за столами для игры в баккару неисчислимые акры с миллионами голов крупного рогатого скота. Они приезжали с женами, с подругами, со своими сыновьями-подростками, мечтающими сделаться настоящими игроками. Такие клиенты также были любимцами лас-вегасских девушек. Они были не такими искренними как итальянцы, не столь, может быть, изысканными в постели, судя по некоторым сообщениям, но зато имели гораздо большие аппетиты. Как-то раз, когда Калли находился в офисе у Гроунвельта, к ним зашел менеджер казино, чтобы решить нетривиальную проблему. Суть проблемы была такова: серьезный игрок из Южной Америки изъявил желание, чтобы к нему в номер прислали восемь девушек, блондинок или рыжеволосых, но ни в коем случае не брюнеток и ростом не меньше, чем его пять футов и шесть дюймов.
Гроунвельт к этой просьбе отнесся прохладно.
— И в какое же время он желает, чтобы сие чудо свершилось? — спросил он.
— Около пяти часов, — ответил менеджер казино, — а затем он намеревается пригласить их всех на обед, а потом оставить на ночь.
Гроунвельт оставался непроницаемым.
— Сколько это будет стоить?
— Около трех штук, — ответил менеджер казино. — Девочки знают, что этот парень даст им денег для баккары и рулетки.
— Ладно, не бери с него, — сказал Гроунвельт. — Но девочкам скажи, чтоб держали его в отеле как можно дольше. Я не хочу, чтобы он со своими деньгами ходил по другим заведениям.
Когда менеджер казино уже собрался уходить, Гроунвельт спросил его:
— Что, интересно знать, он собирается делать с восемью женщинами?
Менеджер пожал плечами:
— Я спросил у него то же самое. Он говорит, что приехал не один, а с сыном.
Впервые за весь разговор Гроунвельт улыбнулся:
— Это как раз то, что я называю настоящей отцовской гордостью.
Потом, когда дверь за менеджером казино закрылась, он покачал головой и сказал Калли:
— Всегда помни, что они играют там, где срут, и там, где трахают. Когда умрет отец, сын будет продолжать приезжать сюда. За три штуки у него будет ночь, которую он не забудет никогда. Занаду будет иметь на нем миллион, если только в его стране не случится революции.
81 
