77 
— О, Сюзетта, — грустно покачал головой отец.
Сюзетта уже устала слышать эти сочувственные слова, с деланной беззаботностью она продолжила:
— Я была идиоткой. Конечно, я не верила, что Дэниел меня любит, но считала, что он женится на мне из-за приданого.
— Данверс хочет того же самого, — заметил Седрик Мэдисон и оглянулся на Джереми, который немного отстал, чтобы дать им возможность поговорить наедине.
Сюзетта пожала плечами.
— И пусть он его получит. Мне уже все равно. И надо думать о последствиях. Если я беременна… — Она тяжело вздохнула. — То ребенок должен иметь имя, а не считаться незаконным.
— А он знает? спросил лорд Мэдисон и указал глазами на Джереми.
— Да, — просто сказала Сюзетта и пожала плечами. — У нас деловое соглашение, папа. Мы оба отдали наши сердца другим, а этот брак ради общей выгоды. Все будет хорошо. Джереми кажется мне добрым человеком. Думаю, у нас все получится. Я выйду за него замуж.
Плечи лорда Мэдисона поникли.
— Тогда я поеду с вами.
— Это необязательно.
— Я — твой отец, а ты — незамужняя леди. Тебе нужен сопровождающий. Я поеду с тобой и буду стоять рядом, с алтарем.
Сюзетта молча кивнула. Она словно оглохла и онемела. Решение принято, ее будущее определилось, и она чувствовала одну только пустоту.
Глава 13
— Никогда не думала, что я воспитала такого дурачка!
Дэниел застыл от слов матери.
— Дурачка?
— Конечно, дурачка, — уверенно подтвердила леди Вудроу, а потом горестно покачала головой. — Надо же! Заставил девушку поверить, что женишься на ней только ради денег! О чем ты думал?
— Но она хотела как раз такого мужа! — запротестовал сын.
Леди Вудроу посмотрела на него сверху вниз и провозгласила:
— Ни одна женщина не хочет, чтобы мужчина, которого она любит, женился на ней только ради денег.
Дэниел растерянно заморгал, потом улыбнулся и спросил:
— Так ты считаешь, она меня любит?
— Ну разве не дурачок? — покачала головой мать. — Вернее, идиот.
— Мама! — с раздражением буркнул Дэниел.
— Конечно, она тебя любит, олух! Неужели ты сам веришь, что она легла бы в постель с любым охотником за приданым?
— Нет, конечно, но…
— Сынок, нам, женщинам, с детства вбивают в голову, что невинность — самая главная ценность, что девственность — лучший подарок Мужу. Вы, мужчины, можете валяться с какими угодно девками, но мы — нет, — язвительно закончила она.
У Дэниела глаза полезли на лоб. «Валяться с девками»? И это говорит его мать, вдовствующая леди Вудроу, строгая и чопорная дама? Он никогда не слышал, чтобы она так разговаривала.
— Но мы так мало знакомы. Она еще не успела меня полюбить.
— О Господи! — пробормотала леди Вудроу и тут же спросила: — А ты успел? Или скажешь, что не любишь ее? Я хорошо тебя знаю, сынок, и понимаю, что это было бы ложью. Когда ты говоришь о ней, твои глаза сияют, а на лице появляется глупая улыбка. Если ты считаешь, что женишься на ней, чтобы просто уложить ее в постель, значит, ты сам себя обманываешь. Ты вспомни, я уже десять лет уговариваю тебя жениться и подарить мне внуков, а ты только морщишься и ворчишь. И вдруг ты срываешься с места и летишь в Гретна-Грин только ради того, чтобы переспать с этой девушкой! Кстати, судя по тому, что вы трое здесь говорили, ты уже переспал с ней.
Дэниел нахмурился. А леди Вудроу отвернулась от сына и обратилась к Рэднору:
— Ричард!
— Да, леди Вудроу? — Ричард поднялся на ноги.
— Вы и ваш друг должны помочь моему сыну одеться, а я прикажу, чтобы закладывали карету, и уложу кое-какие вещи, — распорядилась она. — Мы выезжаем, как только все будет готово.
— Да, миледи, — поклонился Ричард. Леди Вудроу улыбнулась и потрепала его по щеке.
— Вы всегда были хорошим мальчиком, Ричард, — с любовью произнесла она и вышла.
— Сюзетта ее полюбит, — пробормотал Роберт, когда дверь за леди Вудроу закрылась.
Дэниел мрачно спросил:
— Это шпилька, или ты действительно думаешь, что они поладят?
— Можешь не сомневаться, они станут неразлучны, — заверил его Роберт и стал подбирать одежду Дэниела. — Я даже думаю, что они будут единым фронтом выступать против тебя. Так что молись, чтобы у тебя с Сюзеттой рождались только мальчики, иначе ты останешься в меньшинстве.
Дэниел слабо улыбнулся, но, вспомнив о письме, помрачнел. Каким жестоким оно должно показаться Сюзетте после того, чем они занимались в конюшнях!
77 
