55 
При виде мужа на Элайну нахлынули воспоминания об их последней встрече, и она вспыхнула. Дункан решительно направился к жене, и Элайна поняла, что он шел за ней вовсе не потому, что хотел осведомиться о здоровье ее матери. Но, забыв обо всем, Элайна шагнула навстречу мужу.
Дункан поцеловал ее с такой страстью, что Элайну охватило безудержное желание. Оторвавшись от губ жены, Дункан начал покрывать поцелуями ее щеки, шею. Элайна застонала, но вскоре стон сменился криком отчаяния, и она вырвалась из объятий мужа.
Это подействовало на Дункана как ушат холодной воды. Да что же он делает? Не иначе как собирается овладеть женой прямо в кухне, на полу. А вдруг кто-то войдет? Чертыхнувшись, Дункан подхватил Элайну на руки и понес к кладовке, где хранились специи и самые ценные продукты. Возле двери он поставил жену на ноги и снял с ее пояса связку ключей.
Внезапно пальцы его нащупали ключ странной формы. Удивившись, Дункан пожал плечами и продолжил поиски. Наконец он нашел нужный ключ, открыл дверь кладовки и втолкнул туда жену.
В нос ей ударил пряный запах специй, майорана и мускатного ореха. Дункан быстро захлопнул дверь, и они остались в кромешной тьме.
— Что… — нерешительно начала Элайна и тотчас же замолчала. Дункан порывисто заключил ее в объятия, впился в губы страстным поцелуем и прижал спиной к чему-то твердому, должно быть, к полке.
Изголодавшийся Дункан покрывал поцелуями щеки и шею жены. Одна рука, забравшись в вырез платья, поглаживала грудь, другая нырнула под юбку и задрала ее. Нога раздвинула ноги Элайны.
— Дункан, — прошептала она, но муж запечатал ей рот поцелуем.
Элайна забыла обо всем на свете, упиваясь сладостным поцелуем. Наконец Дункан высвободил одну грудь и обхватил губами напрягшийся сосок. Элайна изогнулась и сладострастно застонала. В этот момент рука Дункана нащупала маленький бутон, и Элайна, вцепившись в плечи мужа, громко ахнула.
И тотчас же в нос ей ударил неприятный запах, который она ощутила еще в кухне. Она высвободилась из объятий Дункана, поскольку этот запах исходил от него. Да, от Дункана снова воняло.
Желание Элайны улетучилось в один миг. Она попыталась оттолкнуть мужа.
Когда Элайна уперлась ладонью ему в грудь, Дункан отвел ее руку, прильнул губами к соску и с удивлением отметил, что тот стал мягким. Надеясь наверстать упущенное, Дункан начал легонько покусывать его, но рука жены вновь уперлась ему в грудь.
— Что случилось? — Дункан попытался разглядеть лицо жены в узкой полоске света, выбивавшегося из-под двери, но безуспешно. — Не бойся, моя хорошая. Нас здесь никто не найдет.
Элайна растерялась, но, едва муж снова обнял ее, отстранилась. Не желая обижать Дункана откровенным признанием, она сказала:
— Мама проснулась и хочет есть. И я спустилась в кухню, чтобы принести ей немного бульона или…
— Мы ведь быстро управимся, верно? — горячо прошептал Дункан и, подняв подол платья жены, начал поглаживать ее бедра.
Элайну окутало блаженное тепло. Она застонала, но вновь уловила тошнотворный запах.
— Конский навоз!
Дункан замер, сжав руками бедра жены.
— Что?
— Ты был на конюшне?
— Да. Утром помогал кобыле ожеребиться.
Элайна прекрасно представляла себе весь этот процесс. Запустив руку кобыле меж задних ног, Дункан вытащил покрытого кровью и слизью жеребенка, вытерся тряпкой и отправился в замок, где даже не удосужился принять ванну. Разумеется, муж не мылся с того дня, когда она свалилась в навозную кучу, то есть почти неделю. Немудрено, что от него так несет.
— Откуда ты узнала?
— По запаху, — вздохнула Элайна. Догадавшись, что муж разозлился, она нащупала дверь и распахнула ее. Тотчас же им в лицо ударил яркий свет. Увидев, что муж в ярости, Элайна выскочила из кладовой в кухню.
— Жена! — послышался у нее за спиной крик Дункана. Элайна опрометью бросилась к двери, не заметив впопыхах свекра, и налетела на него.
Ангус придержал невестку, иначе она непременно упала бы. Взглянув на свекра, Элайна вспыхнула от стыда.
— Ой, милорд… я… Мама проснулась и захотела есть. Я решила принести ей бульона и…
— И мой ненасытный сын снова накинулся на тебя? — Ангус запахнул платье у невестки на груди.
Только тут Элайна с ужасом обнаружила, что платье распахнуто и грудь выставлена на всеобщее обозрение. Залившись краской, она поправила платье.
— Иди наверх, детка, и посиди с мамой. Эдджин сам отнесет ей бульон. А мне нужно сказать сынку пару слов.
55 
