38 
— Повар сказал, что подаст ужин, как только вымоется.
— Думаю, это не займет у него много времени, — сухо заметила Джиорсал.
— Это точно. — Джанна рассмеялась. — Никогда не видела, чтобы мужчина так хотел мыться.
— Да не мыться он хотел, — усмехнулась одна из женщин.
— Не мыться, а надеть новый передник и колпак, — подхватила другая. — Он все утро о них говорил.
Элайна с беспокойством взглянула на Эббу. Закончив вместе с другими женщинами белить стены, Эбба предложила своей госпоже помочь с передником. Элайна протянула ей уже почти готовое изделие — служанке оставалось лишь подшить края, — а сама взялась за колпак. Привыкнув болтать за работой, Эбба не могла сосредоточиться, поэтому шитье передника продвигалось медленно.
— Сколько тебе еще осталось, Эбба? Может, помочь тебе?
— Не нужно, миледи. Остался только один стежок… Вот, готово. — Откусив нитку, служанка поднялась и выставила передник на всеобщее обозрение. — Ну как?
— Отлично!
— Ему понравится!
— Он будет счастлив! — послышались восхищенные возгласы, и Элайна, улыбнувшись, кивнула.
— Ой!
Все обернулись к двери кухни. Там стоял Элджин. В новом пледе, раскрасневшийся после мыться — наверняка самого короткого в истории, — он был чудо как хорош. Взгляд его был прикован к переднику.
— Какой красивый! — Подбежав к Эббе, Элджин выхватил передник у нее из рук и осторожно поднял вверх.
— Надень его, — попросила Джанна.
— Боюсь испачкать его, — признался Элджин. Элайна рассмеялась.
— Но ведь он предназначен именно для того, чтобы вы, Элджин, не запачкали свой новый плед.
— Ах да!
Криво усмехнувшись, повар нацепил передник и завязал его сзади. После этого Элайна подошла к Элджину и нахлобучила ему на голову колпак. Повертела его так и этак и наконец, удовлетворенная, отошла. И тотчас же вокруг повара сгрудились женщины, ахая, охая и отпуская шуточки. Вскоре Элджин покраснел, как помидор.
— Что здесь происходит, черт побери! — послышался гневный возглас, и Элайна узнала голос Дункана.
Все обернулись, кроме Элайны. Уже второй раз за день муж подскочил к ней, схватил за руку и повлек к лестнице.
Глава 10
— Как это купила?
Элайна беспомощно развела руками, ибо уже объяснила мужу, что у нее в сундуке были припрятаны деньги и на них она купила пледы. А теперь Дункан требует, чтобы жена опять рассказала всю эту историю.
— Ты и специи купила! — вдруг вспомнил он. — Когда еда стала вкуснее, я подумал, что ты собрала в саду какие-то травы и повар добавил их в пищу, а оказывается, нет. Ты ослушалась меня и купила специи!
— Купила, — со вздохом призналась Элайна. — Но я тебя не ослушалась.
— Я же тебе сказал…
— Ты сказал, чтобы я не покупала на твои деньги, — возразила Элайна, — и я потратила те, что мама и папа положили для меня в сундук.
Дункан внезапно успокоился, и это встревожило Элайну. Что он сейчас выкинет?
— Что ж, поскольку ты женщина необразованная, темная, можно простить тебе незнание законов.
— Никакая я не темная!
— Нет, темная! Иначе знала бы, что по закону после вступления в брак все, чем ты владеешь, переходит к мужу. Все!
— Я… — Элайна вспыхнула. Она знала этот дурацкий закон. — Ты же сам сказал, что еда стала вкуснее, — возразила она.
— Верно. — Дункан кивнул. — Элджин теперь вкуснее готовит.
— Вот видишь. Что касается пледов, то подданные твои ходили в обносках. Это просто стыд и срам!
— Стыд и срам, говоришь? Они никогда этого не стыдились.
— Может, и не стыдились, но видел бы ты, как охотно они помылись, чтобы надеть новые пледы.
— Ты заставила их вымыться, прежде чем дала им подарки?! — фыркнул Дункан.
Элайна вздернула подбородок. Она правильно сделала, что заставила людей вымыться. Зачем надевать чистые пледы на грязное тело?
— Чтобы получить пледы, вымылись только женщины, — тихо проговорил Дункан. — А все потому, что они любят прихорашиваться.
— И что в этом плохого?
— Ничего. До тех пор пока они помнят, что важна не внешняя, а внутренняя красота. Мне гораздо приятнее находиться рядом с любым из моих вонючих мужчин, чем с чистоплотным, но трусливым человеком.
Элайна рассердилась, поняв, что Дункан намекает на нее. Но разве она трусиха! Ведь она трижды пыталась сбежать из Гринвелда, чтобы спасти маму! Ее били смертным боем, могли даже прикончить. Элайна так и сказала мужу. Однако слова ее не произвели на него никакого впечатления.
38 
