29 
Ангус ухмыльнулся.
— Смотри, будешь всю ночь развлекаться, ноги протянешь от усталости.
Дункан нахмурился: ни за что не признается отцу в том, что мало спал совсем по другой причине.
— Что ты хотел, отец?
— Ах да. — Ангус озабоченно вздохнул. — Вообще-то я ищу твою сестру. Мне бы хотелось, чтобы она научилась вести хозяйство, прежде чем выйдет замуж за своего англичанина. Элайна, милая девочка, согласилась ее поучить, но я нигде не могу найти Шинейд. Ты ее, случайно, не видел?
Дункан поморщился — как можно называть эту упрямую Элайну милой! — но только пожал плечами:
— Нет, не видел. — Он повернулся, чтобы уйти, но тут вспомнил вчерашнюю ссору за столом. — Когда это ты решил выдать Шинейд замуж за англичанина? — недовольно осведомился Дункан.
Неужели Элайна заставила отца изменить решение? Похоже на то.
Вообще с ее приездом произошла масса перемен. Например, отец теперь улыбался чаще, чем прежде. Дункан не знал, хорошо ли это, а потому нервничал. Когда отец был угрюмым и молчаливым, все знали, чего от него ждать. А сегодня утром Дункан даже услышал, как он что-то тихо напевает.
— Видишь ли, мой мальчик, — проговорил Ангус, — я хотел бы, чтобы твоя сестра вышла замуж и родила детей. А то умру, так и не дождавшись внуков. Кроме того, брачный контракт подписан.
— Да, но еще не выполнен. Может, женишок Шинейд разорвет его и позволит сестре выйти замуж за другого?
Ангус Данбар печально покачал головой:
— Нет. Шервелл ни за что не разорвет контракт. Он человек слова, весь в отца.
И Ангус пошел прочь, а Дункан изумленно уставился ему вслед. Всю жизнь он слышал о лживых, подлых и трусливых Шервеллах. А теперь отец отзывается о них совсем иначе. Черт! Со дня приезда Элайны все встало с ног на голову.
— А, вот вы где!
Дункан обернулся. К нему направлялся Джилли.
— Да, я здесь, — сухо бросил он. — У тебя тоже какая-то проблема?
Джилли махнул рукой в сторону конюшни.
— Это не моя проблема, а ваша, — ответил он.
У стены конюшни, опираясь о нее обеими руками, стоял один из самых молодых караульных Дункана, Гэвин, и что-то нашептывал на ухо хорошенькой дочке конюха, вжавшейся в стену.
— Вам бы поговорить с парнем, пока ее отец не застукал их, — сказал Джилли.
— Наверное, придется. — В этот момент Гэвин попытался поцеловать девушку, однако она успела отвернуться. Дункан вздохнул. — Уж очень он старается залезть ей под юбку.
— Что верно, то верно, — бросил Джилли. — И если ему это удастся, ее отец ему голову оторвет.
Гэвин снова попытался поцеловать девушку, и на сей раз она позволила ему это сделать. Все ясно. Гэвин близок к цели. Значит, Дункану придется потолковать с молодым повесой и напомнить ему о том, что совращать невинных юных девушек нехорошо: от этого могут родиться дети. Тут Дункан вспомнил об Элайне.
А что, если соблазнить ее? Может, тогда она сама снимет этот проклятый пояс? Вспомнив, как пылко Элайна отвечала на его ласки наутро после свадьбы, Дункан ухмыльнулся. А что? Не исключено, что у него получится. В этот момент Джилли вернул его к действительности: — А вот и ее отец пожаловал.
Дункан снова взглянул в сторону конюшни. Из-за угла ее вышел Рэбби и направился к миловавшейся парочке. Вздохнув, Дункан решил, что поразмыслит о том, как соблазнить собственную жену, в другой раз. Сейчас его ждут более важные проблемы.
Элайна уставилась затуманенным взором на лежавшую на тарелке еду. Ей хотелось одного: закрыть глаза, но она понимала, что должна поесть. Элайна не успела ни позавтракать, ни пообедать, поскольку весь день напролет трудилась. «Нужно было хотя бы пообедать, — устало подумала она. — Может, тогда и сил прибавилось бы».
Желая поесть вместе со всеми, Элайна села к столу, но тут подошел повар и шепнул ей, что приехал торговец специями. Элайна поднялась, но не заметила любопытного взгляда, которым ее проводил муж, и направилась в кухню. Торговец оказался жилистым невысоким человеком с широкой добродушной улыбкой и приятными манерами.
За двадцать минут он сообщил Элайне столько новостей, что она только диву далась. Она узнала от него, что почти все кланы в Шотландии враждуют между собой. В частности, Данбары враждуют с Линдсеями, Кемпбеллами, Макгрегорами и Колкюхоунсами. Теперь она знала своих недругов. Возможно, их было и больше, но Элайна запомнила только этих. Часто вражда возникала по самым глупым причинам. Например, если во время званого обеда кто-то отказывался от добавки. Услышав это, Элайна тотчас припомнила, что говорила и делала у Макиннесов. Не сказала ли она чего-то такого, что хозяева замка сочли бы оскорблением? Вряд ли. Хотя как знать. Что ж, если вдруг Макиннесы пойдут войной на Данбаров, значит, виновата она.
29 
